Две смерти

Да выхода нть. Все кончено. Остается одно — встать на колни передъ Нелькой и просить ее простить. Простить и забыть. А потомъ?…

Семеновъ вышелъ, вернулся, написалъ письмо. Глупое, безумное, дикое письмо…

«Моей жен. Прости, Нелька. Я сталъ такимъ подлецомъ, что не могу больше жить. Я измнилъ теб. Измнилъ глупо, пошло и подойти къ теб не могу. Прости. Твой Шурикъ».

Послалъ письмо съ встовымъ товарищу. Такъ стало легче. Как будто часть вины снялъ съ себя.

Вышелъ на лстницу. Раздалось два выстрла… Потомъ пальцы закоченли, и револьверъ покатился внизъ.

* * *

«Старшему врачу «Земгора». Примите мры противъ разложния тла поручика Семенова. Вдова хочетъ непремнно везти съ собою на родину. За гробомъ послано. Пахнетъ ужасно. Комендантъ мстечка 1.389, капитанъ Колесниковъ».

— Какiя же мры я приму при этакой жар? Человкъ молодой, полный соковъ. Да и матерiала нигд не достанешь — говорилъ въ штабной столовой молодой докторъ.

— Да… Формалину тутъ ни за какiя деньги не получите. Разв въ земскомъ склад попытаться, — отвчалъ ему другой, худой и желчный.

— Вотъ и поймите вы женщинъ. Ну за что этакого подлеца любить! Застрлился да еще и выложилъ въ письм, изъ-за чего. Ахъ, молъ, какой я подлецъ. Нате, полюбуйтесь на меня.

— Да и встретятся об. Жидовочка эта и молодая вдова.

— А вы видали ее?

— Да. Восхитительна. Знаете, такой измнить, правда, подлость.

— Hу и стрляться тоже, — вмшался въ разговоръ полный батюшка. — Церковь Божiя осуждаетъ самоубiйство, какъ самый тяжкiй грхъ.

— Самоубiйство на войн… Да, ужасно.

— А все-таки, господа, что я коменданту отвечу? Вдь пахнетъ ужасно…