Две смерти Сократа

Набравшись смелости, софист отправил любимой письмо:

Аспазия, дорогая,

Я глубоко сожалею о том, что стал косвенным виновником той беды, что приключилась с твоим сыном. Сожалею тем более сильно, что эти печальные события разрушили нашу дружбу.

Еще в Афинах я пытался объясниться, но ты не пожелала меня слушать. Возможно, выслушаешь теперь.

Я, как тебе известно, являюсь послом очень маленького государства, крошечного островка в архипелаге Киклады, слишком слабого, чтобы воевать, и оттого вынужденного сохранять нейтралитет. Великие Афины диктуют свои условия: кто не с нами, тот против нас. Когда сражаются могучие державы, маленьким государствам трудно уцелеть. Здравый смысл велит нам не принимать ни одной из сторон. Сначала Афины заставили нас заключить союз, теперь толкают к войне. В такие времена от посла требуются лишь такт и осторожность.

Своей мольбой о помощи ты поставила меня в безвыходное положение. Я всей душой жаждал спасти твоего сына, но не сделал этого, чтобы не поставить под удар интересы своего государства. Для Кеоса поссориться с Афинами — все равно, что засунуть голову в пасть льву. Поверь, это был нелегкий выбор, и никогда прежде мне не было так больно.

Я бы отдал все на свете, чтобы заслужить прощение и вернуть твою дружбу, которая мне очень дорога.

Вечно твой,

Продик.

Ответ пришел через месяц:

Продику, послу Кеоса, софисту: Твои объяснения немногого стоят, Продик. Ты зря потратил время, играя словами. От письма твоего веет холодом.

Тем не менее, я ценю твою искренность и мужество, с которым ты решился писать мне после того, что между нами произошло.

Я не забыла тебя.

Аспазия.

Сократ постепенно заменил Антемиону отца. Философ был очень беден, ходил в старом залатанном хитоне, жил в покосившейся лачуге на грязной, кривой улочке, где среди мусорных куч бродила тощая скотина, не имел рабов. Весь город за глаза потешался над Сократом — даже Аристофан ловко высмеял его в своей новой комедии «Облака».

Принять верное решение оказалось нелегко. Антемион высоко ценил достаток и комфорт, охотно следил за собой, обожал тренировки в палестре. Отказываться от привычной жизни очень не хотелось. Уходить из дома было слишком боязно. Между тем, Анит выразился со всей ясностью: или сын идет по его стопам, или выметается на все четыре стороны. Мнение строптивого мальчишки его не интересовало. Антемион не решался открыто перечить отцу. Анит требовал беспрекословного подчинения, без колебаний и сомнений. Сделать собственный выбор означало навсегда лишиться родительской поддержки.

От Сократа ждать помощи не приходилось. Философ упорно отказывался дать Антемиону то, в чем юноша так сильно нуждался: никаких утешений, никакой лжи во спасение, никаких простых решений. Молодому человеку предстояло почувствовать, какие прочные узы соединяют его с родным домом, увидеть, как много значат для него богатство и роскошь, и понять, как мало он в действительности отличается от своего отца. Узнавать правду о самом себе было горько и унизительно. Сократ не стал подталкивать юношу к правильному решению — он всего-навсего заставил его посмотреть правде в глаза. Бежать было некуда. Антемиону предстояло сделать выбор.