Две Стороны Одной Души (СИ)

— Увидимся позже, Олив, — произнес он, подмигнув мне одним глазом, и поцеловав меня в лоб, направился к выходу.

А я осталась с Сарой в спортивном зале.

— Я не вовремя, да? — спросила Сара, садясь на мат рядом со мной.

— Занятие по ангельским способностям? Серьезно? — спросила я, меняя тему для разговора, завязывая свои только что рассеченные светло коричневые волосы в высокий хвост. Вот надо было ей зайти в такой не подходящий момент, — а что за учитель?

— Честно говоря, не помню, как его зовут, но он из дома Мисис Мангомери, по моему, так что должен быть хорош в своем деле, — ответила она, снимая свою желтую куртку.

— Сара, зачем тебе учитель по ангельским способностям, ты же вроде хорошо ими управляешь? — спросила я.

— Олив, знаешь даже когда умеешь, время от времени стоит тренироваться, к тому же я долго была на "Больничном" — сделав акцент на последнем слове, ответила она, по её лицу пролетела еле заметная искорка грусти и печали. Она сильно скучала и переживала за своего брата, который до сих пор был в плену, так же как и многие другие, как её лучшая подруга — Урсула Барнс, и включая Бекку и Кэма…

Глава 3. Мы Ещё Живы?

(Бекка)

Секунды, минуты, дни… Время потеряло значение. В этих мрачных стенах абсолютно всё потеряло значение, кроме того, как остаться в живых. Да кому нужно это чертого Время?! Чем оно может помочь, что оно может сделать, кроме как, тянуться и тянуться, не щадя никого и всё замедляя шаг, становясь еще медленнее…

Уже на протяжении нескольких дней, перед моими глазами поочередно появляются три картины: Темные лица прислуги, вставляющие мне в вену огромную иглу, устрашающих размеров, тем самым выкачивая из меня кровь, обессиленное лицо Кэмерона Джонса, сидящего недалеко от меня, в чьих глазах светиться злость, беспокойство, гнев, страх, и вдруг все темнеет, я проваливаюсь во мрак, темнота поглощает меня, вскоре я открываю глаза — тусклый свет от покачивающейся лампочки… И с самого начала.

Не так уж и легко, после того, как прошло столько времени, верить в то, что спасение придёт. Но по другому никак, ведь именно вера помогает жить, вернее сказать, существовать в этом мире. Конечно, можно верить, можно надеется, но я не знаю точно, что сейчас происходит у моих друзей, у Оливии Грин — моей новой подруги. Вдруг я лишь пытаюсь тянуться рукой к мертвецу, на поверхность к давно потонувшему кораблю? Именно из-за этих мыслей, понятие вера и надежда становятся более трудными и далекими.

В очередной раз, открывая глаза, я снова вижу измякшее тело, лежащие на жестком полу, правда в этот раз его глубокие глаза тёмного цвета закрыты. Скорее всего он потерял сознание от потери большого количества крови, хотя что это я? Какой потери? Её у него просто нагло и жестоко выкачивают, как и у меня, в общем-то.

Этот парень, как никто другой верил, не пытался верить, а ВЕРИЛ. Вы, наверное, уже могли понять, что это не так легко, как может показаться на первый взгляд.

Мне всегда хотелось узнать, что скрывается за занавесой его темных глаз. Для меня он был лишь избалованным, богатеньким сынком, который не видит никого кроме самого себя. Простой эгоист. Но пытаясь убедить себя в этом, мои глаза просто не могли увидеть настоящего Кэма, того кто, успокаивал меня, дарил веру в лучшее, а я все это время упорно старалась его ненавидеть…

Послышался приглушенный крик. Дверь камеры со скрипом открылась, и из темноты внутрь залетел ребенок, правильнее сказать, его забросили. Издавая жалобные стоны, он пытался отползти, как можно дальше от железной двери. Это оказалась девочка, лет восьми. Ее голубые глаза показались мне слишком знакомыми, хотя, возможно в этом была виновата лишь слабая лампа…

На ее светлой коже виднелись темные синяки и контрастные порезы. По ее круглому лицу стекала багровая кровь. Ее светлые, от природы кудрявые волосы прилипали к ее щекам и становились мокрыми от красной крови и пролитых слез. Шмыгая носом, она прижимала свою руку к своему хрупкому плечу. Ее грязный сарафан был пропитан грязью, потом и кровью…

Бедная девочка. Передо мной сидел простой ребенок, не успевший увидеть жизнь, все ее прелести и чудеса, но так или иначе, успевший познать страдания, боль и неимоверный ужас. Наплевав на свое состояние, наплевав на то, что я могу в любую секунду потерять сознание, свалиться на пол, я поползла в сторону маленькой девочки. Каждое движение давалось мне с огромным трудом, с каждым последующим движение я чувствовала как, по моему тело пробегает болезненный разряд, с каждым разом бьющий все сильнее. Мои конечности ныли, этого я не отрицаю, но тем не менее, я смогла доползти к малышке.

Как только я оказалась на таком близком расстоянии, чтобы видеть ее лицо, меня накрыла волна шока, от которого я замерла на несколько секунд, мое тело буквально застыло. Не удивительно, что она показалась мне знакомой. Даже при том, что она была вся в грязи и царапинах, ее лицо искажал ужас, я смогла узнать этого маленького человечка.

— Пенелопа?… — мой голос оказался очень хриплым и показался мне каким-то чужим.