Две стороны одной медали

Генерал Танн вышла из каюты самостоятельно и тоже удалилась отдыхать – она немного чувствовала себя усталой и не собиралась играть в героя, Сила подсказывала, что во сне информация усваивалась лучше, осталось только отдать несколько приказов.

— Каюту с джедаями охранять, обоих не выпускать, кормить, если попросят, но они не должны шататься по станции. В случае возникновения экстренной ситуации – меня будить.

— Будет исполнено, генерал, — кивнул дроид, подхватывая уже засыпающую чисску. — Сообщение Тиктаку уже отправлено, станция закрыта для посещения, в системе вводится режим ожидания атаки, приоритет – жизнь генерала.

Все дроиды приняли приказ.

Я прошел к Пилюлькину в его вотчину лазарета – стерилизованные инструменты, автоклавы, аппараты и автодоки-хирурги и сам «врач», ковыряющийся с телом клона, уже вскрывший ему череп и аккуратно извлекающий чип. Он услышал меня издалека – большое мощное тело штурмробота грузно шагало по коридору – Пилюлькину сообщили, что я временно нахожусь в теле Глыбы и вскоре хозяина нужно будет вернуть обратно. Дроид не отвлекаясь, произнес:

— Заходи, Пихто, садись и подожди немного.

— Как скажешь док, — я плюхнулся в широкое кресло для дроидов. — Есть что-нибудь новенькое по поводу чипов?

— Да, — кивнул дроид и аккуратно положил симбионта в пробирку – он был жив и извивался, удерживаемый пинцетом. — Одно ясно точно – это симбионт, являющийся исполнительным механизмом для нейролингвистического программирования.

— Переведи на наш, — произнес я и дроид покосился, но продолжил.

— Перевожу. После того, как клон достиг нужной кондиции и готов к бою, то его вводят в подобие гипнотического транса, где записывают в мозг необходимые им программные установки, срабатывающие при озвучении определенных речевых модулей. Этот симбионт является их проводником – он следит за исполнением приказов, в случае неповиновения впрыскивает дозу яда прямо в мозг, вследствие которого носитель мгновенно умирает. Так что тут нет ничего нового, но вот сама идея, реализуемая в симбионте – это не технология этой галактики.

— То есть?

— Здесь предпочитают киберпротезирование, создание механических существ с искусственным интеллектом, напрямую эволюцией тела никто не занимается, а каминоанцы сами производят клонов только на продажу, занимаясь и воспроизводством собственной расы. Сами материалы, из которых создан симбионт, не имеют аналогов в этой галактике.

— Может быть они нашли исходный материал на какой-нибудь планете?

— Возможно, но об этом стало бы известно – каминоанцы умеют хранить свои секреты, но использование технологии контроля разумных непременно была бы добыта разведкой хаттов или других влиятельных криминальных элементов, а также самим государственным образованием как Республика. Думаю, что кто-то предложил использовать каминоанцам новую технологию, догадываясь, что она может, но не до конца – этот симбионт легко может сделать клона как супербойцом, так и развитым интеллектуалом просто воздействуя на определенные участки мозга, возбуждая их токами малой частоты – генератор импульсов встроен в его тело. Это очень перспективная технология, но используется бездарно, это вроде того, как микроскопом гвозди забивать.

— Это здесь умеют, — кивнул я. — И что с ними делать? Извлечь его без последствий можно?

— Как видишь, мне это удалось, но требуется реабилитационный период, — произнес Пилюлькин. — От двух, до трех дней, зависит от организма пациента. Но можно ускорить процесс адаптации с помощью питательных веществ.

— Действуй, эти клоны нам пригодятся, особенно в последующей на нас атаке.

— Снова планы сражения? — спросил доктор.

— Каждому свое.

— Тогда иди сюда, — автохирург уже начал сшивать кожу и заливать бактой рану, а каталка доставит клона в палату сама и привезет нового пациента. Пилюлькин прошел в соседнее помещение, где подключенный к стенду стоял человек. Он был широк, мускулист, чем-то напоминал молодого Шварценеггера из Терминтора – мощная выдающаяся вперед челюсть, высокий лоб, надбровные дуги, глубоко посаженные глаза, прижатые к черепу уши и толстая шея – ну вылитый киборг. Я бы улыбнулся, да нечем.

— Это прототип? — спросил я.

— Это – твое новое тело, — просто сказал Пилюлькин.

— Да иди ты! — не поверил я и потрогал кожу. — Как живая!