Две стороны отражения

Я перелистнула страницу, старательно вчитываясь в строчки, но рабочее настроение никак не возвращалось. Думалось о чем угодно, кроме артефакторики: о маме, об Изабелле, о братьях. Подсознательно я с минуты на минуту ожидала очередной каверзы от Стефано, и то, что ее пока не было, не просто настораживало, а заставляло всерьез волноваться: чем больше брат готовится, тем изощреннее становились его шутки и тем дольше приходилось ликвидировать их последствия и продумывать ответные действия.

Я активировала подслушивающий артефакт и настроила на комнату брата. Горелый орк! Кроме невнятного шума, из артефакта ничего не раздавалось. Опять усилил защиту! Ломай теперь голову, как обходить. Подозрения, что братишка придумывает что-то, весьма неприятное для моего самолюбия, расцвели пышным цветом.

«Хо-хо-хо. Подслушивать нехорошо», – потусторонне взвыл вестник прямо над ухом, заставив меня опять нервно вздрогнуть и подпрыгнуть на стуле.

Стул недовольно заскрипел. На всякий случай я с него встала и пошатала, убедилась, что развалится нескоро, а скрипит из вредности, свойственной старой мебели. Вестник жужжал над ухом в насмешливой манере., я зло дернула рукой, и он лопнул. Развеивала я их уже щелчком. Но как не допустить проникновение в комнату, пока не придумала. Зато Стефано выявил мою попытку подслушивания, что печально и само по себе и с профессиональной точки зрения – в этот раз я настраивала очень тонко, уверена, бабушке и дедушке бы понравилось. Разумеется, артефакт, а не попытка подслушивания. Второе бы они точно не одобрили. Но в нашем доме одинокой инорите иначе не выжить.

Уверенность, что Стефано уже что-то сделал, не отпускала. А не навесил ли он что-то на вестника? Я не почувствовала, но мало ли. Я торопливо просканировала фон, но там все было без изменений. А если уже сработало? В ужасе бросилась к псише, но чуть мутноватая поверхность не показала ничего страшного.

При беглом взгляде. Не успела я успокоиться, как поняла, что отражение в зеркале не мое. Платье. На мне было совсем не то платье, что показывало зеркало. И вообще, такого платья у меня никогда не было. Но красивое, я бы от такого не отказалась. Может, зарисовать фасон и сшить такое же? Мне явно идет, нужно будет поблагодарить Стефано за идею. Не знаю, наблюдал ли он за мной, но я жестами выразила свое восхищение. Инорита в зеркале улыбнулась и заправила локон за ухо. А потом что-то сказала. То есть это я думаю, что сказала, поскольку я видела лишь шевеление губ, но не слышала ни звука. Звуковая иллюзия Стефано не пробилась через мой полог тишины? Я даже загордилась ненадолго от сознания собственного превосходства. А потом оскорбилась – неужели брат всерьез рассчитывает меня этим напугать?

– Стефано, ты балбес, – сказала я. – Это совсем не смешно. Ты меня отвлекаешь от подготовки. Не сдам завтра экзамен, будешь сам мне стипендию платить.

И погрозила пальцем. Инорита в зеркале удивилась, смешно округлив рот в недосказанной фразе. Неужели я так же глупо выгляжу? Она опять что-то сказала, активно помогая себе жестикуляцией, но ее слова понятней от этого не стали. Только теперь я заметила, что и комната в «отражении» была другой.

– Стефано, твое заклинание с дефектом, – ехидно отметила я. – Я не слышу, что ты там хочешь до меня донести. Тренируйся больше, может, и преуспеешь в следующий раз.

Инорита за стеклом застыла, словно в раздумьях. Потом поманила меня рукой к себе. Я усмехнулась и ткнула пальцем в зеркальную поверхность, показывая, что рада бы к ней, да как? Неожиданно палец прошел насквозь, словно передо мной было не стекло, а лишь его иллюзия. И не только палец: рука погружалась, не чувствуя сопротивления. Девица сделала резкое движение ко мне, и вот тогда я испугалась по-настоящему. Отдернула руку, отшатнулась и заорала.

На лице «моего отражения» появилось умоляющее выражение, она приложила руку ко рту в жесте молчания, но заткнуть меня сейчас можно было только кляпом. Если, конечно, это кому-то удалось бы сделать. Дверь вылетела с одного удара, и одновременно с этим изображение в зеркале чуть помутнело и приняло вид обычного отражения. Теперь там точно была я и моя комната. В которую ввалились три моих старших брата при поддержке Лоренцо. У Рикардо даже боевое заклинание горело на кончиках пальцев, и он сразу начал азартно оглядываться в поисках того, в кого можно запустить магией. Но пускать было не в кого.

– Летти, что случилось?

Я подозрительно уставилась на Стефано: в его голосе звучало искреннее беспокойство. Но кто, если не он, устроил это безобразие с моим псише? Испуг прошел, на его смену пришла злость.

– Стефано, твои шутки… – слова, достойные братца, никак не хотели подбираться. – Еще раз такое устроишь, я… – Но достойная кара тоже не хотела придумываться. – Будешь жалеть до конца жизни.

– Да что я сделал-то? – удивился Стефано. – Подумаешь два раза вестника отправил.

– А зеркало?

– Что зеркало?

– Зачем ты с ним это сделал?

– Ничего я не делал, – возмутился Стефано. – Не придумывай.