Две стороны отражения

Дико болела голова, а еще саднила кожа на шее, словно по ней прошлись мелкозернистой шкуркой. Я подняла руку к затылку и ойкнула — там наливалась шишка, свежая и потому особенно болезненная. Наверное, приложилась, когда упала. Но когда я упала? Совершенно не помню. Спросить Люка не успела, поскольку вернулся Себастьен.

– Смотрю, вы здесь без меня неплохо развлеклись, — неодобрительно отметил он. – Скажу тебе по секрету, Люк, мой ковер уже не вырастет, поливай его, не поливай. – Он коротким пассом удалил воду, затем отключил артефакты и спросил: – Что-то получилось?

— Что-то получилось, — подтвердил Люк. – Воду я лил не просто так, а пытался привести в чувство Летицию.

— Летиция, вы потеряли сознание от боли? Да, зов был сильный.

— Боль была, – подтвердила я. – Но почему потеряла сознание, не помню.

— Потому что я дал по голове, — мрачно сказал Люк. — Оказалось невозможным остановить иначе. Я побоялся, что выйдете за пределы действия артефактов.

– А заклинанием обездвижить? — возмутилась я, потянулась к гудящей голове и отдернула руку, чтобы не сделать еще больней. – Это было бы не так травматично.

-- В работающем парном артефакте? – Люк посмотрел так, что я сразу поняла глупость сказанного. Извиняла меня только больная голова. – Да еще когда объект так и норовит покинуть зону действия.

– И все равно, можно было не так сильно бить.

– Не так сильно было нельзя, – обиженно отрезал Люк. – Я же не просто так бил, а с точным расчетом.

– Он осторожно. Можно сказать, любя, – фыркнул Себастьен. – Люк, подлечи свою жертву.

Хозяин дома занялся артефактами. Погасло гудящее свечение, на которое я уже давно не обращала внимания, настолько оно оказалось успокаивающим. Я с удовлетворением отметила, что и на магическом фоне теперь вижу, что артефакты неактивны. Себастьен подошел к сейфу, а Люк положил мне на голову руки.

– У меня первая помощь не особо хорошо получается, – предупредил он.

– Шишки должен уметь убирать, – не оборачиваясь бросил Себастьен. – С твоими талантами это вопрос первостепенной важности.

От рук Люка пошло мягкое обволакивающее тепло, а сам он извиняюще сказал:

– Вы уж простите, Летиция, но все равно других вариантов не было. Даже связать было нечем.

– Да нет, все правильно сделал, разве что поторопился. Связь можно перерезать, только когда оба в сознании.

– Она все равно не перерезалась, – буркнул Люк. – Луч был яркий и хорошо видимый, но обрывался на месте ограничения артефактами, а нож проходил сквозь него, как обычный нож через обычную полосу света. Не чувствовалось даже минимального сопротивления. Все.

Я встала и осторожно покрутила головой, которая даже не закружилась, потом потрогала шишку. Точнее, место, где она была. Люк поскромничал: убрать последствия удара у него получилось великолепно. Если бы взялся Стефано или Рикардо, то с их талантами шишка могла переместиться или даже размножиться. Я на всякий случай подозрительно ощупала голову, но переместившейся или размножившейся шишки не нашла.

– Спасибо, Люк.

– Не за что, – чуть поморщился он. – Все равно ничего не получилось.

Печально, что от шишки освободиться удалось, а от Делиля – нет. Лучше бы наоборот. Но возможно, не все так печально?

– Но магия, я ее теперь чувствую.

– Проявился ошейник, я его и резанул, сколько успел… Двое было бы – один держал, второй резал – тогда бы, может, сняли. Или нет – он очень тяжело резался даже твоим, Себастьен, артефактом.

Я потрогала шею. Нащупалась небольшая неровная царапина и что-то еще по всему периметру шеи.

– Но он же проявился? Значит, можно дорезать?

Себастьян подошел совсем близко и стал изучать, чуть надавливая и сканируя магией, что отдавалось легким, но неприятным покалыванием. Понять, что он делает, я не могла, хотя чувствовала, что давление все усиливается и становится все более болезненным.

– Дорезать нельзя, – наконец вынес вердикт Себастьен.

– Но почему?

Он молча протянул зеркальце, от которого я шарахнулась, чуть не сбив Люка. Люк оказался устойчивым: и сам не упал, и меня удержал. Поймал за талию, притянул к себе и уверенно сказал:

– Спокойно, все хорошо.

– Через это зеркало нельзя ни подсмотреть, ни подслушать, – правильно понял меня Себастьен. – Можете пользоваться без опасения. Заодно увидите, почему нельзя дорезать.

Ошейник проявился. Но сейчас он выглядел лишь как грубая бугристая татуировка, донельзя уродующая шею. Место надреза было хорошо заметно по разрыву в верхней части, нижняя же осталась в неприкосновенности.

– Какая мерзость, – невольно вырвалось у меня.

Я потерла шею, стремясь избавиться от видимого проявления ритуала, хотя и понимала, что это бесполезно. Думаю, даже будь полный доступ к магии, я бы не справилась. Я даже примерно не представляла, с какой стороны взяться.

– Главное, что оно теперь видимо, – оптимистично заявил Люк. – И есть доступ к Дару, пусть и не полностью.

– Это можно как-то вывести?

– Будь это обычной татуировкой, проблемы бы не составило, – ответил Себастьен. – Но это артефакт, который фактически в вас вживили.

– А разрезать дальше? Пусть даже по шее?