Две стороны стекла

Нет, любой на моём месте, наверное, радовался бы, обретя вдруг отца, которого никогда не знал. И этот отец не какой-нибудь там слесарь-алкаш с соседнего завода, а — граф. Самый настоящий. С титулом, с замком, с землями, со своим гербом и всем причитающимся, но… Кто там первым говорил о том, что всё, сказанное до слова «но», не имеет значения?

Я бы тоже, может быть, радовался, если бы этот мой отец объявился, когда я ещё пешком под стол ходил, и рос бы с ним бок о бок. Да, такого отца можно было любить, уважать, принимать, если бы знал его с ранних лет. Я же познакомился с этим опасным человеком до того, как узнал о своём родстве с ним. Он собирался убить меня, он внушил мне страх и недоверие, он отравил меня местным снотворным и держал в долгом одиночестве, решая, что делать со мной.

Он, как я его понял, не собирался помогать мне с возвращением домой. Я спросил его об этом прямо, напомнил о матери. А он сказал лишь: «Ты двадцать один год жил с ней одной, теперь будешь жить со мной…»

Я опешил от этих слов.

Он был несправедлив к моей матери. Она всю жизнь прожила одна, так и не вышла замуж, родила меня и воспитала, как могла. Может быть, она до сих и любила его, кто знает? А он?

Граф женился, у него двое взрослых детей, Агнес и Вираг, они оба младше меня. Так что отец женился уже после встречи с моей матерью, а сейчас, как я понял, уже несколько лет был вдовцом. Он нашёл моей матери замену, хотя что-то там говорил о любви. Она же осталась одна, будто по-прежнему хранила ему верность.

И это неправильно — бросить её одну там! Как он этого не понимает? Вроде бы толковый, здравомыслящий человек, граф, как-никак. Неужели он думает, что я смирюсь, забуду о матери и останусь тут? Чем он думает купить меня? Своим графским титулом? Замком? Своей комнатой в отдельной башне? Услужливыми служанками и почтительным обращением?

Мне всё это не надо! Просто помоги мне вернуться! И всё! Мне ничего больше не нужно. Оставь себе всё! Неужели тебе мало того, что имеешь? Ты разве плохо жил? У тебя двое детей и без меня — сын и дочь!

И они любят тебя! Я же вижу, как Агнес гордится своим происхождением, как смотрит свысока на всякого, она же сравнивает парней с ним, со своим отцом… Ему этого мало? Зачем ему сдался я? Я не представляю для этого мира никакой ценности. Я здесь чужой.

У тебя здесь семья, ты живёшь в окружении детей, у тебя война, какие-то дележи трона, заложники, сражения…

А она там одна… У неё только театр и… я… был…

Отпустите меня… Помогите мне…

Какой такой секрет я не знаю, чтобы вернуться домой? Почему вообще я оказался здесь? Один раз, войдя в зеркало, я попал в этот мир, второй раз — в Лоранд. Почему? От чего это зависит? Как мне вернуться домой?

Я до сих пор не знаю, где этот Малый Ортус! Я мог бы попробовать добраться до этого места и поискать в том склепе зеркало. Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы войти в этом месте, а выйти именно дома, а не в Лоранде или в Нандоре, или ещё где-нибудь.

И отец-граф, похоже, не собирался мне помогать, он просто подождёт, когда этот мир сотрёт из моей памяти и мать, и всё остальное, что дорого мне. И я успокоюсь.

Уходя, он сказал мне, что теперь я волен делать, что хочу, что могу свободно передвигаться по Лоранду, что меня ждут за общим столом. Ну уж нет! Не дождёшься!

Я промаялся так ещё три дня, просидев теперь в добровольном заточении. Я слонялся из угла в угол, подолгу смотрел в окно, лежал, глядя в потолок из старых почерневших досок. Я думал, что мне делать в моей безвыходной ситуации.

Я пытался бороться с влиянием этого мира. Я вспоминал лица родных и знакомых, я перечислял имена и адреса, крутил в голове номера мобильных телефонов, пароли и логины сайтов, аккаунтов и электронной почты, я вспоминал сюжеты любимых фильмов и книг, заново проживал те пьесы, где играла свои роли моя мать. Под конец третьего дня я уже читал стихи по-русски и пел все песни, что могла предложить мне моя память.

Если бы кто-нибудь из местных в этот момент слушал меня, решил бы, что я сошёл с ума. Плевать!

Отец сказал, что всё это не происходит быстро, нужно время, долгое время. Может быть, я соображу что-нибудь, придумаю, как мне выбраться отсюда. Я же не дурак, как сказал про меня мой отец. Мозги — вот мой козырь в этом мире.

И я неожиданно сел на кровати.

Я не смогу помочь себе, если превращу сам себя в Робинзона Крузо на необитаемом острове. Весь этот бойкот — не выход. Я должен смириться, подчиниться отцу, стать любящим сыном. Ведь время уходит! Сколько ещё я буду помнить это всё? Неделю? Месяц? Полгода? Нет! Нет и нет! Это не выход!

Я пойду на уступку, он научит меня всему, как научил Вирага и Агнес. Они же ходят через зеркала, они умеют говорить друг с другом через зеркало. Кто их научил? Конечно же, отец! И меня он тоже научит.

А потом я сам сбегу отсюда! Я сумею, у меня всё получится. Я не дурак, и во мне кровь графа, кровь моего отца. Посмотрим, кто кого перехитрит.

Ты звал меня на ужин? Хорошо, дорогой папочка, я приду к вам на ужин. Сегодня — приду!