Две строки до востребования

— Велика важность! И на первом этаже их класс… А пусть и узнает — скажу, болел живот. Она и так все приставала — отчего губы синие?

— И что же соврал? — усмехнулся Гринька.

— Что химический карандаш грыз. Решал задачку и грыз… Все! Завтра еще устраиваю себе выходной.

— Молоток! — одобрил Гринька. — Тогда и я — за компанию. На речку сходим. Правильно! Говорят: уже купаются некоторые. Может, и я попробую. А что? Запросто, не побоюсь… Айда, Кисель, махнем все вместе? Знаешь, как погуляем! А школа не убежит, еще целый месяц мучиться.

Костя лишь вздохнул. Вчерашние обещания отцу, Ленкины намеки о решении родителей взяться за него… Нет, вряд ли это возможно.

— Посмотрим, — неопределенно протянул Костя и, желая перевести разговор на другое (ради чего и пришел), торжественно выложил на стол новенькую колоду карт. — Получай должок!

Гринька взял карты, посмотрел на червонного туза, лежавшего сверху, но — удивительное дело! — на лице его не отразилось радости.

— Не нравятся? — настороженно спросил Костя. — Полтора рубля заплатил. В универмаге. С твоими-то не сравнить…

— Отчего же, — задумчиво ответил Гринька, — карты хорошие. — И потасовал колоду. — Ишь, картиночки какие! Блеск!

Костя удовлетворенно кивнул:

— Так и знал, что тебе понравятся. Пора заменить твое дранье.

— Пора, конечно, заменить, — согласился Гринька и взглянул на окно. Вверху слышался тутой нарастающий гул самолетных двигателей. — Кто отгадает, какой тип? — крикнул он и кинулся к приоткрытой балконной двери. Костя и Симка бросились за ним.

С высокого Гринькиного балкона был отлично виден серебристый, стремительный и легкий заходивший на посадку самолет.

— ТУ-134! — заявил Симка.

— Как бы не так, — авторитетно опроверг Костя. — У сто тридцать четвертого хвост кверху поднят. Это — ИЛ-18. Видишь, четыре мотора.

Самолет скрылся за далекими крышами, и ребята вернулись в комнату. Гринька, держа карты в руках, причмокнул губами:

— А правда, хороши карты! Вот удружил ты, Костя, так удружил!

Косте было вдвойне приятно. Настоящим именем Гринька наконец назвал его, а то — Кисель, Кисель!

— Ну, сразу и обновим тогда. До трех «дураков». Кто останется, тому комнату убирать. Идет?

— Конечно! — тотчас подхватил Костя. В такие прекрасные карты он бы сейчас даже согласился и проиграть.

— Садись, Калач! — кивнул хозяин комнаты Симке. Он уже приготовился сдавать карты, как вдруг сказал: — Сначала пересчитать надо для порядка.

— Конечно! — радостно сказал Костя.

— Одна, две, три, четыре… — Гринька отсчитывал громко, четко и каждую карту аккуратно клал на стол. — Тридцать пять, — уже тихо произнес он, положив на колоду последнюю карту — восьмерку пик. — Лицо его вытянулось. — Не хватает одной.

У Кости лицо вытянулось еще больше.

— Не может быть. Дай сюда… — Однако и его пересчет не дал утешительных результатов.

— Математики! — сказал Симка и тоже принялся пересчитывать. — Верно, тридцать пять, — сконфуженно проговорил он.

— В магазине-то считал? — взглянув на совершенно растерянного Костю, спросил Гринька.

Костя отрицательно помотал головой.

— Эх ты! — безжалостно усмехнулся Гринька. — Купил! — Он быстро по мастям стал раскладывать карты на столе. — Точно, крестовой десятки нет. Тютя! Сапог! — опять усмехнулся он и, небрежно собрав карты в кучу, оттолкнул их Косте. — Забирай свое добро!

— А что, без одной карты нельзя? — убитым голосом спросил Костя.

Гринька ожег его уничтожающим взглядом.

— Ты, Кисель, чокнутый, да? Без гривенника рубль бывает?.. Так и в картах. Забирай! Печку растопи, в помойку выкинь, брось собаке под хвост! Ишь, обрадовал, принес!..

Такого Костя стерпеть уже не мог. Сам не заметил, как стиснутые пальцы рванули карту. Бубновая дама разделилась на половинки. Потом, до боли сжав зубы, он разорвал девятку, туза. После чего уронил голову на руки и заплакал. От обиды.

Гринька и то растерялся:

— Эх, зачем же ты… Может, подклеим?..

Костя вытер кулаком слезы и что было силы рванул сразу с пяток карт. Остальные зло смахнул на пол.

— Все равно убирать, — тяжело вздохнул Симка.

— Смотри-ка, — с удивлением глядя на приятеля, произнес Гринька. — И не знал, Кость, что ты такой… решительный. Смелый парень.

Как ни горько было Косте в эту минуту, а Гринькины слова подобно целительному бальзаму пролились на его душу. Он и сам не ожидал от себя такого отчаянного поступка.

— Ты кого хочешь доведешь, — сказал он, не взглянув на Гриньку.

— Жаль, — покаянно протянул Гринька, — хорошие были картинки. — Он поднялся и большой пригоршней зачерпнул из мешка семечек. Горкой насыпал перед Костей, пополнил и Симкины запасы.

Минут десять молча грызли семечки. Посмотрев на будильник, Костя сказал:

— Убирать-то будем?

— Надо бы, — ответил Гринька.

— Давайте до первого «дурака», — предложил Костя.

— Можно и так, — согласился хозяин. Он извлек из ящика свою потрепанную колоду и раздал карты.