Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно!

– Если бы твой новый избранник не был твоим старым другом, Максимом, я бы реагировал совсем по-другому. Но, получив тебя в своё пользование, так сказать, обезумев от счастья и радости, не сразу понял, что к чему. Ты любила своего гения всегда. Я не буду рассказывать, как и когда до меня это дошло, это неинтересно. Ты прости меня, Люся, прости за любовь. – В глазах этого настоящего мужика, моряка, врача и просто очень достойного человека было, кроме грусти и жалости, море сострадания и сочувствия, общение с Люсей давалось ему очень непросто, ему тоже было больно, гораздо больнее, чем ей…

Слёзы потекли ручьями. Господи, он ещё извиняется перед ней! За что? Зачем? И как ей жить теперь с этим всем? Ну, честное слово, если бы Алёшкин наорал на неё, обозвал, да, даже, ударил, Людмиле было бы проще…

Вошла Римма, накапала каких-то капель, влила их в рот рыдающей особе, вышла.

– Володя, я долго сопротивлялась, ты был мне очень дорог. Но… – Спазм в горле не давал говорить. – Но я люблю Максима, и с этим ничего не поделаешь.

Ей хотелось улететь отсюда на самую дальнюю планету, где никто её не найдёт, где нет этих чудных глаз, волшебных губ, доставивших ей столько наслаждения, этих крепких и нежных, одновременно, рук, сжимавших её в объятиях так упоительно…

Почему всё это попёрло из неё? Почему вспомнилось? Нет, сомнений в любви к Максу не было никаких. Ну, тогда, что это? Вот здесь, рядом с Володей, она ощутила, остро ощутила чувство потери…

– Люся, не вини себя. Ты не обманула меня. Ты сразу известила, что перестала быть моей женщиной. И ты знаешь, это гораздо честнее, чем измены жён моряков, в которых они не признаются, а пытаются создавать видимость семьи. И таких – половина, пятьдесят процентов. И вот ещё что, самое главное. Я хочу забрать Катю до школы, мы с ней поедем в путешествие. Обещания надо выполнять. Ты не против?

– Как я могу быть против, она тебя так ждала. И я обещаю тебе, что у неё будет один отец, ты. Я никогда не стану препятствовать вашему общению.

– Люся! – На кухню вплыла Римма Ивановна. – Я вызвала тебе такси. Надеюсь, ты оставишь нам Катю? – В голосе тётки прозвенел металл, глаза сузились от злости.

Ну вот, дождалась…

Около подъезда маялся Максим, и Люда вспомнила, что сказав адрес, забыла оставить у соседки ключи. Получается, он полдня проторчал на улице.

– Макс, прости! Совсем голова не варит.

Он внимательно посмотрел на неё, всё, конечно, понял, обнял и прижал к себе, гладя по волосам, целуя в нос, лоб, щёки. Он так соскучился, так издёргался, пока ждал свою Людочку, что одно только прикосновение к ней вызвало в нём бурлящий поток нежных чувств, радости от близости, страстного желания зацеловать уже её всю, съесть со всеми потрохами и не отпускать от себя ни на шаг.

– Если ты ещё хоть раз оставишь меня одного, я умру без тебя, ты понимаешь?

– Ты прав, нам нельзя надолго расставаться. И мы не будем. Пойдём? А то я упаду прямо здесь, и тебе придётся вызывать подъёмный кран, чтобы… – Она не успела договорить, как оказалась на руках своего математика, обняла его и не отпускала до самого утра…

А утром…