Две свадьбы и одни похороны

Увидев меня, миссис Ширмер моментально перевернула свои записи пустой стороной листа вверх и сложила все в папку, такую же винтажную, как и авторучка. Разве что кожаную. С металлическими уголками по краям.

Да и сама миссис была вполне себе винтажной. Предпенсионного вида, но неопределенного возраста (от полтинника до семидесяти, точнее определить я бы не взялся) сухопарая блондинка с неожиданно приличного размера грудью. Жесткими бесцветными глазами за тонкой золотой оправой и остатками былой красоты на лице. Даже тонкие губы ее не портили. И сейчас заметно, что в молодости она была… Ух! Ног ее, правда, видно не было, их закрывал стол. Но и то, что видно было выше столешницы, впечатляло.

— Доктор Волынский? — скорее утвердила, чем спросила, когда я с ее разрешения зашел в кабинет; при этом аккуратно навинчивала на авторучку колпачок.

— Он самый, — сказал по-английски. — Мне передали, что вы хотите меня видеть; если это вы — миссис Ширмер.

— Да. Это так, — ответила она на том же языке, откинулась на спинку офисного кресла, уставив на меня прямой взгляд. — Проходите. Садитесь. Чувствуйте себя как дома.

Однако юморочек у нее еще тот. Вполне полицейский.

— Ну что ж, вы меня увидели. — Тут я, приподняв руки, повернулся сначала направо, потом налево, показывая себя со всех сторон. — Надеюсь, теперь я могу быть свободен?

— Подождите, Георгий, — миссис Ширмер неожиданно перешла на русский язык. И не просто русский, а на очень хороший русский язык, без какого-либо акцента. Впрочем, она и по-английски говорила правильно и чисто, как уроженка Суссекса. Точнее, я бы сказал, она говорила как представитель среднего класса Суссекса. Но и на лондонской улице она вполне бы сошла за свою. Легко. — Мне надо задать вам несколько вопросов. Присядьте. Это не займет много времени. Меня зовут Бригитта Ширмер. Я — сверхштатный следователь в составе Европейского регионального отделения Патрульных сил. В настоящее время веду ваше дело о попытке киднеппинга.

На мое хулиганство она вообще не отреагировала. Никак. Положила с прибором.

Пришлось присесть. Если ко мне вежливо, так и в ответ хамить не стоит. Да и старость надо уважать. По определению. Подсади деда на печь, и тебя внук подсадит. Ибо сами мы обязательно будем старыми. Дай-то Бог мне лет через двадцать быть в такой же форме, как эта миссис. Или фрау, если судить по имени?

— Если только эти вопросы не будут вторгаться в мою интимную жизнь, — согласился я, присаживаясь на неудобный стул.

Специально они тут такие стулья держат? Для вящего дискомфорта допрашиваемого. Вроде тебя и не катуют, [10]а ты уже не в своей тарелке.

— Отнюдь, — мягко улыбнулась Бригитта Ширмер, — как мне ни жаль, но придется вам задать вопросы, касающиеся именно ваших интимных дел. Так как они очень тесно переплелись с темой моего расследования.

Тут она вздохнула, как добрая бабушка, что уговаривает упирающегося внука съесть еще ложку манной каши.

Мое художественное воображение помимо воли сделало кульбит и обрядила фрау Ширмер в черную эсэсовскую форму. Даже пилотка с белыми кантами и адамовой головой [11]появилась. Черный цвет ей шел больше, чем сейчас серый. Но, вспомнив, что в конце войны в СС ввели серую форму, я снова «переодел» ее. В стальной френч, белую рубашку и черный галстук с партийным значком. Черные петлицы на отложном воротнике менялись, как в калейдоскопе, пока не остановились на двух серебряных дубовых листьях. Оберфюрерин. [12]Самое оно. Старший полковник. И все сразу стало на свои места.

Захотелось хулигански поделиться этим наблюдением с ней же, но сказал совсем другое:

— Не вижу никакой связи. При чем тут мои частные интимные дела и попытка кражи девочек? И, простите, вы сами — патруль или все же крипо? [13]

— Гораздо хуже, — ответила Бригитта, — Штази! [14]

И внимательно смотрит на мою реакцию.

— Не ожидал ЗДЕСЬ встретиться с «кровавой гебней», — ответил я с легкой растяжечкой.

— Каждый имеет право на второй шанс, — это было сказано Бригиттой с явной издевкой, — не только бандиты и проститутки.

— Ладно, — согласился я, — задавайте свои вопросы. Все равно ведь не отвяжетесь. Я не прав?

— Правы, — она кивнула головой, не меняя позы.

Вот интересно, я-то думал поначалу, что у нее это свои волосы такие светло-пепельные, но только сейчас обратил внимание, что это благородная проседь. Женщина в наше время, которая не закрашивает седые волосы? Уважаю. В моем доме каждая старушка хоть фиолетовыми чернилами, да подкрашивалась. Женщины и на пенсии стараются молодо выглядеть. Кстати, Бригитте Ширмер это шло. Придавало некий неуловимый шарм.

— Несколько дней назад румынскими сутенерами были захвачены на улицах города две девушки, — тут она подняла край папки и подглядела туда, — Окса фон Штирлиц и Ярина Бандера. Освободившим их офицерам Русской армии и патрульному офицеру, составлявшему протокол, они сказали, что они ваши жены. Это соответствует действительности?

Записей фрау Ширмер не вела, так что, скорее всего, наша беседа писалась диктофоном.