Две тайны, три сестры

Совестливая от природы, Эшли с утра пыталась убедить себя, что ей не найти Шона в субботу вечером. Свободный молодой парень может оказаться где угодно – в ресторане, баре, в кино или в кровати с какой-нибудь красавицей. Вариантов безграничное множество. Она могла лишь попытаться, но сотворить чудо не в ее силах. А что, если подождать до завтра?

Или, может, стоит спуститься к пристани и проверить, нет ли его на яхте Эмберсонов, где Шон любил спать.

Нерешительно и в общем-то нехотя разыскивая Шона, Эшли остановилась перед туристическим агентством на главной улице. Окна его пестрели разноцветными рекламными листовками, приглашающими побывать летом в городке Саванна, продегустировать вина в Санта-Барбаре, отправиться на пароме до Ванкувера. Более того – совершить плавание на яхте в Сан-Франциско. Ни одно из этих мест не манило и не будоражило Эшли. Если она и поехала бы куда-то, то, по крайней мере, в центральную часть страны, туда, где вода выходит из скважины в земле, где холмы поднимаются, как защитная гвардия, а бескрайние равнины дают ощущение свободы и безопасности.

Шутите, что ли? Она никуда не собирается: любит этот остров, лесистые холмы, тихие бухты, песчаные пляжи. Это ее дом. Она всегда жила здесь и всегда будет. Самый яркий момент в ее памяти – это когда она увидела остров после долгого пребывания в море. Огромная тяжесть свалилась с ее плеч, когда она вышла из лодки и ступила на твердую землю. На острове Эшли чувствовала себя комфортно. Как же она может уехать отсюда?

Если только… Что делать, если Шон вернулся на остров окончательно и останется здесь жить? Если она убедит его не участвовать в гонке, это означает одно: он останется в Каслтоне, возьмет на себя семейный бизнес.

Как ей поступить? Она не сможет вечно избегать парня, хотя ведь это не самая большая проблема для нее – есть нечто большее. Если он все еще хочет ее и попытается поцеловать в надежде, что они должны быть снова вместе, как ей найти в себе силы, чтобы постоянно говорить «нет»?

Лучше всего для них обоих будет, если он просто вернется туда, откуда приехал, и проведет там очередные восемь лет.

Отвернувшись от рекламного щита туристического агентства, Эшли направилась по улице, держась подальше от баров, переполненных моряками субботним вечером. Она прекрасно знала, о чем они говорят – спорят, чья лодка оказалась быстрее, какой экипаж лучше, на каком этапе гонки ветер будет самым сильным. В приморском баре можно узнать о морском деле и навигации все, что нужно, и даже больше: получить сведения о самой быстроходной лодке, о самом опытном экипаже, с вами в разгар пьяной пирушки поделятся бесценным опытом самые сильные и храбрые профессионалы, но ничто из этого не будет иметь значения. Океан, как гора Эверест, проверит на прочность каждого. Многие хотели укротить море, но никто не смог.

Когда Эшли спустилась к пристани, шум остался позади, тени удлинились. Она прошла мимо пары, целовавшейся в дверях дома. Руки мужчины шарили под блузкой женщины, их тела двигались так интимно, словно они занимались сексом прямо в одежде. Эшли поймала себя на том, что не может отвести от них глаз, и почувствовала прилив жара в теле. Сколько времени прошло с тех пор, как она целовала мужчину вот так, со страстью, с откровенным желанием, совершенно утратив над собой контроль?

– Может, стоит сказать им, чтобы они вошли в комнату? – сказал Шон, подходя к ней сзади.

Эшли обернулась в изумлении, пристыженная, что ее застали в такой момент.

– Ты меня напугал.

– Извини. Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя. Я подумала, ты в лодке.

– Теперь ты меня пугаешь. – Шон вопросительно смотрел на нее. – С какой стати ты меня ищешь? Обычно ты изо всех сил стараешься избегать меня.

– Я хочу поговорить с тобой. Можешь присесть на минутку?

Эшли подошла к ближайшей скамейке и села. Шон опустился рядом, уперся локтями в колени и уставился перед собой.

Эшли закинула ногу на ногу, потом снова поставила их вместе. Она огладила джинсы, потом поиграла ожерельем на шее. Шон не говорил ни слова. Она тоже. Молчание становилось неловким. Напряжение росло с каждой секундой.

– Ко мне приходила твоя мама, – наконец вынуждена была начать разговор Эшли.

– Так вот почему ты меня искала, – понимающе кивнул он.

– Она беспокоится о тебе. Она не хочет, чтобы ты участвовал в гонках в Каслтоне, хотя, я думаю, на самом деле ее беспокоит Гавайский отрезок.

– Значит, она тебя попросила.

Эшли догадалась, что Шон пребывает в не слишком хорошем настроении. Искоса поглядев на него, заметила тень щетины вдоль челюсти, складки на лице и затвердевший подбородок. Он изменился, подумала она.

Это не тот мальчик, в которого она когда-то влюбилась. Мужчина, почти незнакомый. Их откровенные разговоры закончились много лет назад. Время, когда она знала его мысли, его мечты, осталось в далеком прошлом. Она понятия не имела, о чем он думает сейчас и о чем – вообще.

– Я теперь совсем не знаю тебя, – тихо сказала она, не понимая, что говорит вслух, пока Шон не повернул голову и не посмотрел на нее темными мрачными глазами.