Две Цены

Она стояла, выпрямившись и встречая его взгляд, отдернув руку с лица, где на щеке до этого закрывала татуировку высохшего дерева со стрелой в стволе, заключенную в ромб. Нэй молча слушала бессвязную ругань силача до тех пор, пока тому не надоело и он с шумом удалился.

Акробатка осталась стоять одна в нерешительности. Карнаж встал и подошел к ней. Наемнице стоило отдать должное за мастерство. Она пощадила личико эльфки и сделала татуировку совсем небольшой, но на этом её великодушие закончилось. Волосы Нэй были безжалостно укорочены до шеи, их цвет и блеск померкли, целые пряди были выкрашены в черный цвет. Теперь прическа не скрывала острых ушей, на кончики которых наемницей были привязаны веревочки, которые свисали до ключиц. Светлые веки Нэй теперь скрывали темные тени, а линии идущие от уголков глаз к вискам меняли разрез. Вместо зеленого сильванийского платьица — выцветшая красная рубаха с широкими рукавами, сужающимися к кистям рук, черный корсет и кожаные штаны заправленные в невысокие сапоги с пряжками.

Она улыбнулась как-то неуверенно, с надеждой глядя ему в глаза. До них донеслись причитания Клары под громкий чох маэстро. Можно было подумать, они не знали к чему рано или поздно придет Нэй с такой жизнью? Но это всё равно была она, пусть теперь смотрелась странно и более не походила на наивного ангелочка, которым на представлении восхищались зрители, покуда она изгибалась и выделывала со своим телом невообразимые штуки, придерживаемая руками силача. Что ж, зато теперь она была свободна. Карнаж потрепал её по волосам и прижал к груди.

— Какая ты у нас теперь взрослая, — произнес Феникс, оборачиваясь в сторону Клары. Женщина отвернулась от него и рукой утирала слезы. Маэстро не смотрел на них, а молча и сосредоточенно пил из кружки подогретое вино.

— Пойдем, надо поблагодарить твою спасительницу, — тихо предложил «ловец удачи», подталкивая Нэй в сторону постоялого двора.

— Думаешь, она там? — спросила акробатка, когда они шли между повозок.

— А где же еще? — вздохнул Карнаж.

— Ты знаешь, она оказалась вовсе не такой страшной, — оживилась Нэй, — у нее такие интересные рисунки на коже. С каждым что-то связано. Я тоже себе обезательно сделаю. А у тебя есть?

— Нет, — ответил полукровка.

— Почему?

— Наверное потому, что у меня и так неплохая память.

Они нашли наемницу за столом в дальнем углу, где та напивалась в гордом одиночестве. Постоялый двор был полон убийц драконов, но нынче ночью никто не шумел. Впрочем, как и все прошлые. Особенно после того, как обоз покинул вольницу на границе.

— О! Не ожидала увидеть! — заплетающимся языком проговорила полуэльфка, подозрительно разглядывая горлышко опустошенной ей бутылки. — Как всё прошло? Нашу девочку не отругали? Хотя, если вы здесь, значит приняли не очень-то радушно. Привыкай, дорогуша, отрекшиеся только меж собой братья и сестры, а для остальных они изгнанники. Малопонятное явление этой чертовой эпохи.

— Я не успела поблагодарить тебя. Ты так поспешно ушла, — робко начала эльфийка.

— И что с того? Мне надо было выпить. А благодарности я давно ни от кого не жду, — наемница откупорила ещё одну бутылку дешевого феларского вина и плевком затушила огарок свечи на столе. — Присаживайтесь, чего стоите? В ногах правды нет.

Карнаж усадил Нэй, а сам пошел к тардовскому застолью, откуда доносились зазывающие крики Гортта. «Ловцу удачи» не хотелось оставлять эльфийку с наемницей, но, с другой стороны, ей стоило посмотреть и получше ознакомиться с такими, как та полуэльфка, чтобы понять, какая бывает жизнь у бродяг. Тем более акробатка сделала свой выбор и была теперь в таком же положении, как и наемница.

— Подсаживайся, Феникс! Кого это ты там с собой привел? — поинтересовался Гортт, когда полукровка подошел к столу.

— А вы не узнали? — спросил невозмутимо Карнаж. — Это же акробатка. Ну, та, которую мы из храма Сильвана вызволяли.

— Фу ты, черт! Ну и дела! — гном изумленно уставился на Нэй. — Что скажешь Бритва?

Тард нахмурился:

— Грязное время, — глухо произнес убийца драконов. — Оно всех метит: кому шрамы, кому клейма и узоры на всю жизнь. Сейчас вот та курва изрисованная эльфку эту уму разуму-то научит… Такая же станет со временем.

— Мы дали ей выбор, — заметил Феникс, которому Гортт настойчиво подталкивал кружку пива.

— Какой же это выбор? — Тард ударил ладонью по столу. — Она же ни черта не знает толком ни про храмовниц, ни про «отрекшихся»! Вот взять нас: каждый в курсе что и почему. Гортту свезло. Ты уже сделал за него полдела, а мне вот до конца жизни с драконами не расквитаться.

— Да! Клянусь своим чубом, я благодарен тебе, полукровка! — гном хлопнул Карнажа по плечу. — Ешь, пей вдоволь! Бритва вот знает, каково мне было, что тот чернокнижник спокойно ходил по белу свету, в то время как мой кузен лежал в могиле. Шрам раньше частенько силой забирал то, что ему было нужно. А уж чужую жизнь ни в грош не ставил. Вот, значит, я только и мог, что точить на гада топор да зубами от бессилья скрипеть. Силен тот был, даже слишком силен.