Две Цены

Тард замолчал, раздумывая и выжидающе глядя на окружавших наемников. Обоз по приказу гнома не стали вводить в Шаарон, а оставили недалеко от ворот, послав нескольких человек в город за свежими новостями. Глава убийц драконов не хотел задерживаться, зная, как могут они увязнуть в отстраивающейся южной столице. И вот теперь, у костра, окруженного повозками, по-походному держал совет.

— Бритва, я слыхал от свояченицы, якобы среди торговцев снова ходят мрачные слухи о феларских экспедициях в Пепельные Пустоши. Говорят, темные эльфы из тамошних крепостей согласились снабжать людей провиантом, — сказал сутулый, пожилой феларец, которого, будь он шире в плечах, из-за низкого роста и окладистой бороды можно было принять за гнома.

— И что с того? — Тард бросил ему мешочек с табаком, завидев, как тот достает чубук.

— Так, надо думать, ларонийские патрули будут ждать нас тепереча ближе к горам. Потому задержка с кораблями нам на руку. Как раз к концу зимы и прибудем на место. Белые эльфы не станут столько жопы на морозе высиживать и, глядишь, отзовут хоть бы колдунов своих. А мы и нагрянем!

— Ага! Нагрянем! — скривился Гортт. — Как раз к пробуждению старших драконих на кладках с яйцами, которые и идем разорять!

— Верно, — нахмурился Тард, — их величества особо не торопятся, потому что далеко не все походы складываются столь удачно, как им хотелось бы. Но, если про ларонийцев правда, тогда надо с темными обстоятельнее потолковать будет, как причалим.

— Значит, опять наобум плывем, Бритва? — спросил феларец, сжимая зубами чубук.

— Выходит что так, — угрюмо согласился Тард. — С ларонийцами связываться не с своим братом! Хуже, чем с драконами. Белые эльфы смышленее будут. И пес их знает, что теперь удумали там, в горах своих засратых. Давайте вот что! Положим так: если к середине зимы удастся доплыть, то вялый драконий молодняк бьем без жалости, сколько успеем, пока беляки нам пятки палить не станут. Головы в повозки сложим, да ходу на побережье. Тоже не кисло заплатят! Если к концу, то лежек драконьих не ищем, потому как там старшие летать будут, а двинем наверняка, к самым гнездам! Поворошим там хорошенько. Риск, конечно, больше, но за битые яйца получим вдвое!

— А есть что на примете? Ведь до весны, если не зная, так и не сыскать можно, — возразил один из феларцев под дружные кивки окружающих.

— Есть на примете одно гнездовье. Мы в прошлый раз срисовали на карту, когда отходили, — напомнил Гортт.

— Главное, чтобы не поздно было. А то, если дойдет время детенышам вылупляться, рискуем на папашу ихнево нарваться, когда он им туда жратву таскает станет. В горах-то гнездятся уж больно древние. А вот молодняк несется на плато, ближе к Ларону, заодно баллисты и пушки развернуть есть где, — Бритва повернулся к тем, кто слушал его за спиной. — Кстати! Перед отплытием сообщим их величеству, чтобы учел, как мы его недокормленных гвардейцев своими харчами потчевали, пока они нас сюда провожали.

— Прожорливы, а пользы, как с козла молока, — глухо засмеялся феларец.

— Точно! Двоих и тех схватить не смогли, разини, — осклабился Гортт, подмигнув Нэй.

Эльфка в ответ сдержанно улыбнулась. Среди наемников прокатились смешки вперемешку с незлобивой руганью.

— Так, завались! Ишь загоготали, — шикнул Тард. — Это нам еще припомнят, что не подсобили с теми конными. Вот увидите.

Один из тех, кого посылали в город, вырвался из ворот и пришпорил коня, помчавшись к обозу. Подъехав, наемник осадил скакуна и, едва отдышавшись под удивленными взглядами присутствующих, выпалил:

— Бритва, дело дрянь! Наши гвардейцы поехали на помощь стражам границ у имперского тракта. Там, по слухам, те двое, что на тракте наперерез нам выскочили, помогли одной чернокнижнице и Черным Псам раздолбать остатки ордена Белых Волков!

Воцарилось гробовое молчание, прерываемое изредка тихими проклятиями, что цедили сквозь зубы те из наемников, которые сразу поняли, что это может значить для их отряда.

— Чёрт! Вот теперь точно припомнят!!! — сплюнул под ноги раздосадованный Гортт.

Глава 6

Серые дороги имеют такое неоднозначное свойство как пересекаться…

мэтр Клод, канцелярия Фелара

Первый снег в Cеверном Феларе выпал ранним утром, осыпав серебром приграничный городок и поля вокруг. Снежинки кружили меж печных труб, оседали на крышах и растворялись в слякоти дорог, припорошив жухлую траву на обочинах. В сером утреннем небе гулял ветер, раскачивая лопасти мельниц. Он кружил на улицах вихри, сдувая снег с черепичных крыш на головы прохожих, но они лишь сильнее запахивались в плащи и направлялся дальше по своим делам. Люди не понимали радости младшего отпрыска Сильфа, который так увлеченно играл с первым в этом году небесным серебром. Баловник никак не унимался, забираясь под полы одежды, за поднятые воротники и срывая широкополые шляпы. Но прохожие никак не хотели замечать красоты первого снега, даже когда отчаявшийся ветер бросался им прямо в глаза.