Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

В этой главе сделано одно важное допущение, заключающееся в том, что эпосы Гомера Илиада и Одиссея – по своей сути правда. Возможно, это опрометчивое допущение, поскольку они являются поэтическими произведениями, – хотя никто и никогда не считал их художественной литературой – созданными в VIII в. до н. э., то есть через четыреста лет после описываемых в них событий, но имеют множество признаков использования более ранних источников, в том числе созданных во время Троянской войны. Более того, современные археологические исследования в Трое, Микенах и Пилосе подтвердили главный факт: Троя была взята штурмом, который вполне мог иметь место в 1183 г. до н. э., – эта дата для нас привычна. В то же время археологами были подтверждены многие мелочи, упомянутые в эпосах: вазы и кубки, мечи и щиты, типы домов и погребальные церемонии – все было в точности так, как описал Гомер. И наконец, расшифровка критского линейного письма Б позволила нам прочитать многие таблички из Кносса, Микен и Пилоса. Хотя на большинстве табличек нанесены данные учета запасов и прочие записи владельцев складов и лавок, они также дают нам представление о политической и социальной структуре, существовавшей во время Троянской войны, которая очень близка к описанной Гомером. На них также встречаются фразы, очень близкие к использованным в эпосах. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что ахейские певцы (по крайней мере, некоторые) были одновременно придворными писцами и владельцами лавок.

Вопрос историчности поэм Гомера, в первую очередь Илиады, подробно рассмотрен в труде Д.Л. Пейджа «История и Илиада Гомера».

Глава 3 Волк в овчарне 1160–1090 гг. до н. э

Для ассирийцев, живущих в столице государства Ашшур, море было чем-то далеким, почти сказочным. Ахейцы утверждали, что, если положить на плечо весло и пойти из Алеппо в глубь страны, встречные ассирийцы непременно поинтересуются, зачем вы несете опахало. Это, конечно, неправда. Ассирийцы были хорошо знакомы с веслами, лодками и плотами, перевозившими людей и товары по Тигру. Правда заключалась в другом: некоторые ассирийцы действительно никогда не видели моря. Они знали, что в трехстах пятидесяти милях за горами на северо-востоке находится Каспийское море, а на таком же расстоянии на северо-западе – Черное море. Если пройти триста пятьдесят миль через пустыню на запад, придешь к Средиземному морю, а еще дальше на юго-востоке находится Персидский залив. Хотя Персидский залив был от них дальше всех, во многих отношениях он был для ассирийцев ближе, чем другие моря, потому что именно к нему придешь, следуя вниз по течению великого Тигра, и оттуда временами приходят барки, нагруженные финиками. Но в целом ассирийцев море не интересовало; они предпочитали пасти скот и лошадей, а также выращивать пшеницу и ячмень на обширных равнинах у подножий гор.

Нельзя сказать, что они были провинциальным народом. Они с жаром протестовали, когда в этом их обвиняли вавилоняне с юга (которые, как известно, были уверены, что Вавилон – пуп земли). При этом они напоминали гостям, что, наоборот, Ассирия являлась хранительницей древней культуры Месопотамии в течение трех веков, пока Вавилон бездействовал под игом касситов. Прошло всего пять лет с тех пор, как касситские цари были изгнаны с трона Хаммурапи, да и то не из-за действий самих вавилонян, а благодаря вмешательству царя Элама.