Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса

Многие ветераны осели на своих арендованных фермах или купили маленькие мастерские и лавочки. Их дети, которым уже было лет по шесть, с трудом привыкали к незнакомцам, оказавшимся их отцами. Другие чувствовали тягу к перемене мест. После многих лет военной службы на чужбине они никак не могли привыкнуть все время оставаться на месте. Проведя несколько месяцев дома, они вернулись в армию или нанялись на торговые суда.

После освобождения Египта наступил период неустроенности. Фермеров и ремесленников никак не коснулись сложные реформы системы административного управления, затеянные фараоном, но это не мешало им до хрипоты спорить о переменах.

В целом они были приняты позитивно. Все знали, что гражданская война в Египте открыла путь гиксосам, и были согласны, что такое больше не должно никогда повториться. Это номархи, поддерживая соперничавших претендентов на трон из числа членов царской семьи, превратили семейные дрязги в гражданскую войну. В длинной и разнообразной истории Египта были и сильные личности, сумевшие сбросить династию и утвердиться в роли фараонов. Теперь пришло время разобраться со старой системой практически независимых номов. Большинство старой знати было уничтожено гиксосами, а другие, заключив выгодный мир с оккупантами, теперь пали вместе с ними – были казнены или высланы. Осталась только знать, доказавшая свою лояльность. Яхмос упразднил наследственность должности номарха и объявил, что в будущем номы будут управляться шерифами, назначенными фараоном и ответственными перед фараоном.

Люди, надеявшиеся на меньший уровень коррупции при установлении уровня налогов и пошлин, с восторгом приняли это решение. Но в действительности разница оказалась намного меньшей, чем можно было рассчитывать, потому что лояльные номархи, как правило, стремились стать шерифами в своих прежних номах.

Опасность нападения гиксосов отнюдь не миновала. В Палестине новый царь ханаанитов Мааибра продолжал именовать себя египетским фараоном и имел псевдоегипетские манеры. И еще в дельте было довольно много азиатов, иммигрировавших до и во время оккупации Египта гиксосами. Но они вели себя настолько мирно и спокойно, что не было никакого повода изгонять их с насиженных мест. Самыми многочисленными из них были «сыны Израилевы», как они сами себя называли, потомки некоего аморитского вождя, носившего такое имя. Они были выходцами из Месопотамии, но пришли в Египет уже более трехсот лет назад. Это был довольно мирный народ, но никто не мог сказать, на чью сторону они встанут, если царь гиксосов попытается вернуть утраченную империю.

В целом Яхмос не был доволен ситуацией на своей северной границе. Во всяком случае, создавалось такое впечатление. Когда же маленькие сыновья его ветеранов сопротивления стали взрослыми и поступили на военную службу, большинство из них выполняли свои обязанности на пыльных равнинах Негева или на побережье Газы. Вернувшись домой, они имели более или менее ясное представление о положении за границей, полученное от матросов судов, совершающих каботажные рейсы, или погонщиков караванов.

Гиксосы Ханаана, говорили они, имели сильных союзников в тылу. К северу от них располагаются амориты Ливана, а еще севернее – амориты Ямхада. Около сорока лет назад Ямхад был завоеван могущественным царем, появившимся из горной страны на северо-западе, но его колесницы снова ушли на север и больше не появлялись, а Ямхад постепенно оправился от нашествия. Тот же горный царь совершил набег на Вавилонию и уничтожил ее. Вавилония так и не обрела былую силу и находилась под властью сравнительно миролюбивого торгового царства, расположенного на побережье Персидского залива. Самым сильным на севере, несомненно, было митаннийское царство хурритов, которые, имея большое количество колесниц, заняли обширные равнины в верховьях Евфрата. Но они принадлежали к другой расе и говорили на языке, непонятном семитам, селившимся дальше на юге, и не представляли угрозы для Египта, пока между ними оставались семиты.

Старики в городах и деревнях верховьев Нила с уважением слушали рассказы вернувшихся солдат. Ничего подобного они в своей жизни не слышали. Но им, в конце концов, приходилось думать о другом. Но теперь в Египте воцарился мир и опасности, которые ему угрожали, находились за границами страны.