Две тысячи лет до нашей эры

Вавилонян такая постановка вопроса не убедила. Им было даже интересно встретить людей, продолжавших считать касситов иноземными пришельцами. Они появились в Вавилоне уже пять веков назад и продолжали жить в нем. Если не считать языка, они ничем не отличались от коренных вавилонян, да и большинство из них уже говорили на языке вавилонян лучше, чем на своем собственном. Касситские божества, костюм и традиции уже давно смешались с вавилонскими, и большинство вавилонян имели в своей родословной касситскую бабушку, которой вовсе не стыдились. Что касается Элама, общеизвестно, что они призвали Шутрук-Наххунте из Элама, чтобы помочь им свергнуть касситского царя (который сохранил свой язык и чистоту родословной). Но царь эламитов вернулся на родину четыре года назад, и царь Вавилона был чистокровным семитом, о чем ассириец мог только мечтать. Живя в Вавилоне, он назвал свою семью второй династией Исина в память о почти легендарных царях Исина.

Когда бы ни встретились вавилоняне и ассирийцы, они всегда ссорились. Это было очень легко, поскольку они были двумя народами, разделенными одним и тем же языком. Маленькие мальчики, которые росли в Ниневии и Ашшуре в 1160–1150 гг. до н. э., толпой собирались за любым вавилонянином, которого встречали на улице, передразнивая так громко, насколько хватало смелости, растянутые слова и мягкие согласные южан. А вавилоняне, в свою очередь, морщились от грубого диалекта и резких манер южан, сожалея о необходимости отправляться вверх по реке, чтобы выменять свои товары на ассирийский скот, шкуры и пшеницу, и с нетерпением ожидая возможности поскорее вернуться к цивилизованной жизни своих городов и финиковым плантациям.

Конечно, они не были до конца честными, когда речь заходила об Эламе. В общем-то было не совсем правдой то, что вавилоняне позвали Шутрук-Наххунте. Он явился незваным, привел великолепно оснащенную армию и осаждал Вавилон в течение трех лет, тем временем разоряя и сжигая города вокруг. Когда же Вавилон пал, он не удовлетворился убийством правителей. Вавилон был разграблен с той тщательностью, которая наводила на мысль о великих грабежах прошлого, о том времени четыреста тридцать лет назад, когда город взял хетт Мурсили. Эламиты забрали все, имевшее хотя бы какую-нибудь ценность: золото и зерно, рабов и слоновую кость, вино и скот, оружие, лошадей и ремесленников. Они забрали статую великого бога Мардука, хранителя Вавилона, и черную колонну, на которой шестьсот лет назад был высечен кодекс Хаммурапи.

Шутрук-Наххунте оставил гарнизон и своего сына, которому предстояло править Вавилоном, однако уже в следующем году гарнизон был спешно отозван, и Кутур-Наххунте, наместник, счел разумным вернуться в Элам вместе с войсками. Покинуть Вавилон эламитов заставило одно из перемещений новых людей. Никогда не знаешь, чего ожидать от жизни, если целые народы двигаются с северо-запада и северо-востока, нарушая все установленные границы, дипломатические отношения и баланс сил. Прошло сорок лет после падения Хаттусаса перед этими пришлыми племенами, но то, что моски и фригийцы теперь правят там, где раньше была священная империя хеттов, старому поколению было трудно осознать. Новые люди занимали большую часть побережья верхнего моря, и многие старые торговые дома Ливана и Ханаана обзавелись новыми партнерами и зятьями со странными именами, говорившими на непонятном языке. Они почти ничего не знали о торговле (хотя быстро учились), но умели ходить под парусами и сражаться, что становилось все более необходимым для торговца в эти беспокойные времена. Кроме того, нельзя было забывать о бедуинах, которые стали настоящим бедствием.

Как бы то ни было, эламиты покинули Вавилон из-за внезапно возникшей угрозы их северным и восточным границам. Целая конфедерация новых людей пришла в горы, отделявшие Элам от Каспийского моря. Это были персы, мидийцы и еще полдюжины других племен. Из Луристана и от границ Индии они упорно продвигались на юг к Персидскому заливу. Но, в отличие от своих родичей в Малой Азии, они, похоже, не стремились вступить в состязание со старыми империями и обошли восточные границы Элама. Поэтому никто не знал, будет или нет новый царь в Сузах Шилхак-Иншушинак пытаться возвратить Вавилон. Вавилонские торговцы говорили, что взаимная подозрительность вавилонян и ассирийцев была сущим наказанием. Только объединившись, они могли надеяться выжить в такое смутное время. Однако в настоящее время союз представлялся невозможным, оставалось только ждать, пока одна страна завоюет другую.

Мальчишки в Ашшуре ничего не знали о размышлениях вавилонских купцов, да и знать не желали. Они просто не любили вавилонян, и этого им было достаточно.