Две тысячи лет. Повесть (СИ)

Что же готовит Рим потомкам Шема? "Да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Шемовых, Хам же будет рабом ему". Да не будет так! Сказано нам в Книге Моисеевой: "Мститель за кровь может умертвить убийцу, лишь только встретит его, ибо кровь оскверняет землю, но земля не иначе очищается от пролитой на ней крови, как кровью пролившего её".

Мы разобьём все оковы на душе и теле Хама, и раб восстанет на хозяина! Иафетяне приручают хамитов покровительством своим и благоговейным страхом пред высотой своей - мы разбудим в них дух первобытной свободы соблазняя лёгкостью низменного бытия!

Сказано нам, что раб рабов будет Хам у братьев своих. Истинно так! Ибо Царство с молодых ногтей манит хамитов своим блеском и благами, которые соблазняют их, как соблазняют детей наряды матери и мечи отцов. Но свобода становится для хамитов непосильным бременем в Царстве.

Ибо их мучает закон сдерживать свои первобытные желания и не делать того, что оскорбляет утонченные чувства иафетян.

Ибо их мучает нужда ежедневно выбирать верные слова, дела и даже лица своего выражение, дабы следом не нести за них ответ пред иафетянами.

Ибо их мучает закон платить обществу иафетян за бытие в нём!

Пребывая в людях Царства, дети солнца оказываются на дне либо обретают тяжкие оковы. В Царстве иафетян они есть последние дети отцу своего, или враги общества, или в лучшем случае чудаки и уличные кривляки. Предоставленные сами себе хамиты становятся преступниками, должниками, блудницами, пьяницами - так они обретают свободу в Царстве, и так Царство соблазняет их в геенну сию, где червь их не умирает, и огонь души их не угасает.

Несчастные испуганными глазами ищут вокруг - кому могли бы подчинить и доверить себя, чтобы явились на них дела человеческие и чтобы не сгинуть им. Найдя того, кто может стать господином их, они заискивают, унижаются или говорят ему мерзости, чтоб он твёрдой рукой надел на них узду и поставил на место в стойла свои. И бывшие люди теплого лета продают волю свою за монету покоя. Они злятся, если господин являет слабость - они даже с радостью пьют глумление, как воду, лишь бы рядом был сильный и своевольный, который защитит их от самих себя и от ответа за себя в Царстве. И потому благодетелем называется ими.

Кнут и пряник заменяют хамитам уважение и любовь - страх заменяет уважение, забота заменяет любовь.

Бесхозные рабы, устав от свободы в Царстве, всегда рады, когда приходит "хозяин" - как говорят римляне "dictator", могущественный покровитель, заботливый и строгий. Покровитель, который установит для хамитов запреты, за некоторые нельзя ступать, чтобы не причинить себе страдания и муки. И которому не менее радуются сами иафетяне, уставшие от дикой свободы хамитов.

Пока легионы иафетян добывают Риму господство над миром, в сердце Империи покоренные хамиты множатся и освобождаются, и вчерашние рабы и получают права в Царстве.

И как два века назад Сципион Эмилиан, разрушитель Карфагена, презрительно высмеивал римскую толпу на форуме тем, что ещё недавно привез её в Рим в цепях.

И как два века назад шемит римский Блоссий писал хамитам римским: "Даже дикие звери в Италии имеют свои логовища и норы, а римляне, умирающие за родину, не имеют ничего, кроме воздуха и света, они лишены крова, алтарей и клочка земли".

И уже через сто лет после того всё Царство приветствовало диктатора - Гая Юлия Цезаря.

Только господин из плоти и крови есть в жизни хамитов, ибо Творца хамиты вместить не могут, как сказано в Книге Иова: "Ибо Он не человек, как я, чтоб я мог отвечать Ему и идти вместе с Ним на суд! Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас".

"Кому уподобите вы Бога? И какое подобие найдете Ему?" - в страхе вопрошают хамиты. И как писал римлянин Цицерон: "Предки наши делали различие между религией и суеверием. Суеверие заключает в себе слепой страх перед богами, в то время как религия состоит в благочестивом поклонении богам". И как печать красной руки перед входом в первобытную пещеру отпугивала трусливых губителей, так и сейчас кровь агнца на косяках дверей у многих в Иудее не попустит злому демону войти в дома для поражения.

И если спустится с небес сам Бог, что не ест, и не пьет - хамиты скажут "в нем бес". А если придёт господин, сын человеческий, и, взяв печеной рыбы и сотового меда, будет есть пред ними - то скажут "вот человек, друг нам грешникам". И оправдана премудрость малых этих - ибо только Бога живого вмещают в души свои, и вместо культа образа божественного у них культ личности человеческой. И господин для хамита - Бог Живой.

Ибо господина можно видеть и слышать - подобно идолу, которого можно коснуться.

Ибо господин велит, и на душе раба становится легко - исчезают страх и мука.

Ибо господин стремится к общей пользе - без его защиты раб не выживет в Царстве.