Две вдовы Маленького Принца (СИ)

– Ну как я могу отпустить его сейчас? – Лаврецкий, как ошпаренный, вскочил и заметался по кабинету. – Вы меня что, тоже доконать хотите? В какое положение вы меня ставите? Я пригласил на "Развязку" ТАКИХ людей! И что теперь? Отказать им? Отменить спектакль? Да нас после этого разве что "Чебурашку" перед детсадовцами играть выпустят!

– А что, твои гости не поймут, если ты объяснишь им, из-за чего отменили спектакль? – склонила набок голову Наташа. – Они что, роботы, не имеющие семьи и не способные понять, как тяжело терять близких? Моего отца нет уже 16 лет, но я до сих пор благодарна командиру, который отпустил меня на три дня с учений, чтобы я могла проводить близкого человека. А если им на это наплевать, и они думают, что шоу маст гоу, и, если они купили билеты – им все должны…

Она глубоко вздохнула, совсем как Вячеслав.

– То я в таком случае тоже не хочу для них наряжаться, улыбаться, позировать перед прессой и вообще участвовать в этом фаршированном цирке. Когда человека не пускают на похороны родного отца и вместо этого заставляют скакать по сцене, развлекая элитную публику… – Наташа стиснула зубы и процедила:

– Это мерзко и не по-человечески. Как гладиаторские бои, на которых бойцы калечили и убивали друг друга на потеху сытой самодовольной публике, – она отошла к окну и стала закуривать, чтобы Лаврецкий не увидел, как ее глаза наполнились слезами. Женщин, рыдающих по любому поводу или умело добивающихся желаемого при помощи картинных всхлипываний прижатого к глазам платочка Навицкая презирала и не хотела, чтобы Костя видел ее слабость.

– Он же за три дня не обернется, – безнадежно пробормотал режиссер, – как сейчас автобусы ходят, ты знаешь: то сломался, то перенесли время, то рейс отменили, то пробки… Понять-то они все поймут, но если я объявлю, что спектакль перенесен на такое-то число, а Слава на обратном пути в пробке застрянет и не успеет… Мне сорок семь лет, а в этом возрасте под гору катиться больно…

– Если дело в этом, – обернулась Наташа, – я сама отвезу и привезу его на своей машине. У меня внедорожник; соседнюю область я тоже хорошо знаю, и у меня в машине помощник и навигатор с картой. Он мне и пробки покажет, и посоветует, как их миновать.

– И с какой стати ты его повезешь?

– С такой, Костя, – негромко сказала Наташа, – что нужно помогать людям. Сегодня я кого-то выручила, завтра мне кто-то плечо подставит. Только так и выживем. А "Любить себя, чихать на других" – помнишь, ЧЬЕ это было главное правило? Мультики в детстве смотрел?

– Смотри, как бы твое великодушие превратно не истолковали, – предостерег ее режиссер. – Вчера в актёрском буфете две субретки с буффоном шептались о тебе и Томилине…

"Лера все-таки растрепала? Или Стас со своим острым языком отпустил пару комментов? Блин… Ладно, пофиг!"

– Пусть говорят, – ответила она, – мне, извини за мой плохой французский, ср… на фейкометчиков. Люди, чьим мнением я дорожу, знают меня и поверят мне, а не сплетникам. А до тех, кто развешивает уши на любой пустой треп, мне нет дела!

– Научи меня так же относиться к "княгине Марье Алексевне", – попросил Лаврецкий с тоской.

– Прямо "Ералаш": "Научи плохому!"… Сам учись, Костя. Мне никто не помогал. Так ты отпустишь Вячеслава и перенесешь спектакль?

– Давай, вей дальше из меня веревки, – воздел руки к потолку Лаврецкий, – признаю, слаб, и поэтому из меня не то, что веревки – коврики можно плести! Особенно вы, милые дамы, в макраме преуспели! Четыре дня. Три – на печальные дела, один – на дорогу туда-назад. Но чтобы в воскресенье, как штык, стоял на сцене! И ни минутой позже, и не проси!

– Спасибо, Костя, – Наташа пожала ему руку.

Выйдя из кабинета, она сразу увидела Вячеслава и Софью в креслах.

"А может, Соня кому-то проговорилась? Да нет. Она не стала бы распускать слухи о Вячеславе. Это очевидно: она его любит и не будет распространять или поддерживать фейки о нем. А как он к ней относится?.. По его лицу трудно понять. Он научился безукоризненно владеть собой…"

– Вячеслав, – сказала она артисту, с надеждой поднявшемуся ей навстречу, – быстро поезжайте в общежитие, возьмите все, что необходимо для поездки, и через полтора часа я подъеду к общежитию на машине.

– Разрешил? – ахнула Соня.

– Мне неловко вас обременять, – начал, было, Вячеслав, но Наташа его оборвала:

– Вы ведь хотите доехать и вернуться, не теряя времени? Тогда поспешите. Лаврецкий дал вам четыре дня. Счет уже пошел. Не спорьте. Через полтора часа я жду вас около общежития.

***

Времени было мало, но Наташа привыкла собираться быстро. На всякий случай небольшая, но удобная дорожная сумка всегда лежала наготове в гардеробной. Наташа раскрыла ее и сложила белье, туалетные принадлежности, джинсы, водолазку и футболку. На всякий случай – свитер. Длинное черное платье и платок. Тетрадь с черновиком нового романа и ручку. Туфли к платью. Зарядное устройство и наушники для телефона.