Две Войны (СИ)

- Он здесь, госпожа, - произнес герцог де Курвуазье, склоняясь в почтительном поклоне перед женщиной в золотом шлеме, вроде тех, что носили энеанские легионеры, налобная часть которого вместе с полумаской-забралом были словно покрыты эмалью и украшенном затейливой гравировкой, четыре шипа были расположены на его куполе и налобной части, деля его как бы на две половины. Также на женщине были полные наручи, закрывающие руки от плеча и плавно переходящие в латные перчатки, все того же золотого цвета, на оплечьях красовались по паре длинных шипов. Ноги ее закрывали столь же полные поножи и сабатоны не отличавшиеся разнообразием цветовой гаммы. Общую картину дополнял ошейник с четырьмя шипами, выглядевший скорее воинственно, нежели как символ рабского статуса. В остальном одежда женщины не была особенно эпатажной - простой черный камзол, правда расстегнутый на объемистой груди, заметно выпиравшей в разрезе нижней туники, и облегающие штаны для верховой езды. Она, конечно, более подходила мужчине и могла повергнуть в глубокий шок какую-нибудь добропорядочную матрону, однако на этой женщине смотрелась как должное.

Что не мог не оценить герцог де Курвуазье, очарованный загадочностью и силой женщины, звавшей себя Гретхен Черная.

- Наконец, - протянула ведьма. - Я так долго ждала тебя, мой милый. - Она с улыбкой поднесла к губам бокал с вином и сделала аккуратный глоток. Тонкая струйка красного вина стекла по ее лицу, сделав ее похожей на вампиршу. - А кто были те двое, что приходили к тебе?

- Неотесанный мужлан - императорский посланец и его прихвостень, - ответил герцог, - кажется, менестрель из Аахена.

- Де Монтрой, - продолжала также вампирски улыбаться Гретхен, - славный мальчик, только немного бунтарь. Его таки выгнали из столицы, милашке Юберу недоели его провокационные стишки.

- Я слышал его песни и баллады, - протянул де Курвуазье. - Кажется, там даже есть что-то...

- "Гретхен, о Боже, куда мы идем"[14], - процитировала ведьма, улыбнувшись чуть шире. - Не самая лучшая интерпретация детской сказки. Она не имеет ко мне отношения.

- А я слышал будто, - не удержался от колкости азартный и ехидный по натуре герцог, - де Монтрой написал ее после того, как вы отвергли его.

- Не вспоминай старые слухи, - раздраженно бросила Гретхен и сердце у де Курвуазье сжалось от страха - он слишком хорошо знал во что ему может стать раздражение ведьмы. - Думай о сегодняшнем дне. Для начала покончи с этим посланцем его людьми - не желаю, чтобы обо знали в Аахене и Ферраре.

- Я немедленно распоряжусь послать к ним десяток латников, - подобострастно поклонился герцог, мечтая лишь о том как бы поскорее скрыться с глаз госпожи.

- Нет, - покачала та головой. - Найми сотню, две, - сколько захочешь, головорезов, мои люди понадобятся мне.

- Но ведь с д'Абисселом сотня рыцарей с оруженосцами и полными "копьями", - не удержался снова де Курвуазье, за что был вознагражден скучающим взглядом из-под полумаски шлема.

- Так найми тысячу или две, мне все равно, - устало вздохнула она. - И ступай, ты утомляешь меня.

Герцог поспешил покинуть комнаты Гретхен, вздохнув с облегчением, как только массивные двери закрылись за ним. "Докатился, - подумал он, - в собственном доме не могу чувствовать себя уверенно".

- Меня тошнит от этого герцога, - буркнул я, располагаясь в комнате, что выделили нам во дворце.

- Меня тоже, - кивнул граф. - Надо поскорее убраться отсюда. До Талуза неделя пути, а оттуда сразу в Аахен, надо будет как можно скорее покончить с этим делом.

Эмри сам настоял на том, чтобы нам выделили одни покои на двоих. После схватки в проклятом замке

- Это если здесь все будет нормально, - мрачно усмехнулся я. - Мне отчего-то кажется, сегодняшняя ночь будет веселой.

- Твои предчувствия можешь засунуть себе... - Эмри всегда был несдержан на язык, а теперь еще и раздосадован и основательно зол на расфуфыренного герцога, так что я со своими недобрыми предчувствиями послужил своеобразным громоотводом (есть такое нехитрое устройство - молнии ловит), граф решил что называется отыграться на мне, сорвать накопившееся зло. Я уже привык к подобным вспышкам, происходившим достаточно часто со времен нашего отбытия из Бриоля. На сей раз вспыхнуть ему не дали.

На мгновение комнату залил яркий белый свет, ослепивший нас. Когда же мы с графом обрели способность видеть, прямо посреди покоев узрели ангела. Может быть, того же самого, что спас нас в проклятом замке, а может другого, никогда раньше ангелов не видел.

- Не стоит не доверять предчувствиям юного Зигфрида, - произнес ангел мягким голосом с легким укором. - Эта ночь будет воистину ужасной. Ведьма, зовущая себя Гретхен Черная, отдала приказ своему фактотуму, герцогу де Курвуазье, нанять головорезов для того, чтобы покончить с вами всеми. Одновременно она наслала свои орды на проклятых самой жизнью колдунов, повелевающих смертью. Пламень и прах в эту ночь станут царствовать в Эпинале и вам вновь выпала жестокая участь оказаться между молотом и наковальней.