Две Войны

— Что все это значит?! — воскликнула принцесса Аилинда. — Выходит, вы намерено спровоцировали войну с людьми. Я не для этого посылала вас в Герлиц!

— Такова воля вашей матушки, принцесса, — не моргнув и глазом, ответствовал Эрок. — После инцидента с пограничным фортом предсказательница Адиту отправилась в Крону, ибо ощутила, что слышит голос Галеана. Королева Зиниаду прислушалась к ее словам и приказала развить полномасштабный военный конфликт из этого инцидента.

— Это невероятно, — прошептала Аилинда, — матушка, что с ума сошла, что ли? Безумие, нас толкают в пучину, на смерть…

— Многие из нас, — сказал в ответ Эрок и я не узнал в этот момент своего старого друга, с которым стоял когда-то бок о бок с людьми на стенах прежнего Эранидарка, — считают, что надо ударить первыми, не дожидаясь, пока люди накопят достаточно сил, чтобы напасть на нас.

Это я уже слышал и мне очень неприятно слушать те же слова во второй раз.

— Торалак, — почти прошипела Аилинда, — он все же продавил свою точку зрения. Ну что же, Галеан свидетель, я этого не хотела. Декан, Эшли, Вельсор, готовьте гарнизон Эранидарка к битве. Йизахи, собирай своих собратьев по окрестностям, заодно передай весточку племенам кентавров-дикарей. Все свободны.

Мы кивнули и поспешили разойтись, чтобы не попасть под волну бешенного гнева, что уже готова была захлестнуть принцессу.

К сражению мы готовились недолго, но весьма основательно. Долгая жизнь учит именно этому качеству, ему всегда отдаешь предпочтение перед бессмысленной спешкой. Декан собрал всех кентавров-воителей и они неспешным маршем двинулись к границе. Могучие солдаты, закованные в сталь, они очень сильно уступали в скорости передвижения и нам, и своим диким собратьям, поэтому выдвинулись первыми. Через несколько дней после них выступили основные силы, мы, стрелки, и высокие лорды, которых было всего трое, включая Вельсора, принцесса со своими драконами осталась в городе, чтобы оборонять его на случае нашего — не приведи Галеан, если он, конечно, возродился — поражения. Мы шагали несколько дней и подошли к границе, где соединились с диковатыми братьями и кентаврами-дикарями. Теперь войско насчитывало несколько тысяч воинов под командованием Эшли. Не все были довольны этим фактом, однако оспаривать прямой приказ принцессы никто не осмелился, да и в боевом опыте охотника на демонов не сомневались.

Мы заняли позицию на опушке леса, укрывшись за высокими стволами и ждали атаки людской армии. Многие настаивали на том, чтобы выдвинуться навстречу врагу, ударить первыми, но Эшли решил иначе и спорить с ним не стали.

— Против нас, — сказал он, — уже выдвинулись все силы людей этого княжества. — Это разведчики Йизахи постарались и снабдили нас полной информацией о численности, составе и маршруте передвижения сил врага. Теперь мы ждали их и были готовы к нападению. — Их больше чем нас. Их стрелки уступают нашим в умении, но во много раз превосходят числом, а значит на один залп они ответят пятью, попросту подавив нас. При первой сшибке кентавры — и воители, и дикари — сразят многих рыцарей, однако в тесноте ближнего боя, что последует за ней, им придется несладко. Как в таких условиях орудовать длинными копьями и громадными молотами? Лес — наш друг и он поможет нам, укроет от вражеских стрел, не даст развернуться рыцарям, мы же будем бить из чащи, а высокие лорды разметают конников своей магией.

— Как-то это подло звучит, — буркнул я. — Мы станем бить из чащи, а враги будут у нас на ладони. Что-то это мне напоминает.

— Именно, — кивнул Эшли. — Но у нас просто нет достаточных сил для проявления благородства, чтобы победить, придется делать подлости, хотя они и претят мне лично. Думаю, и многим из вас.

Я пожал плечами. В его словах были зерна истины, но все равно мне они не нравились.

К счастью, фон Даунау все же сумел победить эльфийский яд и присоединился к армии в походе на Эльфийские леса. Он был все еще слаб, но остался непреклонен в своем желании идти. С каждым днем он приходил в себя и чувствовал себя все лучше, что радовало фон Грюнигена все сильнее.

— И все же, тебе следовало остаться в Герлице, — сказал он, — ты еще слишком слаб.

— Ничего, — неизменно отмахивался фон Даунау, — бывало и куда хуже.

Фон Грюниген качал головой, спорить с упрямым рыцарем бесполезно. Это Антуан уже отлично знал.