Две воительницы

Она не знала, что ответить.

— В любом случае ты не можешь сделать все одна. Тебе нужен лечебный напиток, и его надо много. А магический обряд для уничтожения документов — кто его выполнит?

Дубэ плотнее завернулась в плащ.

— Найду кого-нибудь.

— Найдешь не здесь? Формулу знает только Сеннар.

Дубэ прикусила губу.

— Твоя судьба — не только твоя, и теперь ты это знаешь, Дубэ. Я недолго знаком с тобой, но не нужно быть очень зорким, чтобы увидеть, как ты изменилась. Останься и сообщи Идо о том, что ты должна сделать. Будет справедливо, чтобы Совет узнал об этом.

Фольвар улыбнулся девушке, а потом быстро вышел из зала и исчез в одном из коридоров.

Дубэ осталась стоять там, где была. Она чувствовала, что разделилась на две части. Такой она была всегда. Одна половина в ней то, что вело ее к смерти, а другая — что-то живое, настоящее, что шевелилось в глубине ее души, что-то чистое и подлинное. Оно шевельнулось и теперь, и было сильнее прежнего после того, что она обнаружила в себе за время своего долгого путешествия.

Дубэ вернулась в свою комнату и в эту ночь не стала собирать свои вещи, а попыталась уснуть. Завтра в Совете будет тяжелое заседание.

ЭПИЛОГ

Дубэ, кутаясь в свой черный плащ, вошла в Большой зал Совета и села в углу, как накануне. Она не имела желания быть настоящей участницей заседания, но в то же время ей необходимо было присутствовать здесь.

Почти сразу же кто-то сел рядом с ней. Дубэ в ту же минуту узнала свою соседку: это была та девушка, с которой вместе учился Лонерин, и, кажется, даже вспомнила, что девушку зовут Теана. Дубэ инстинктивно отодвинулась от нее, еще плотнее завернулась в плащ и попыталась сосредоточиться на том, что происходило в зале, который уже заполняли участники заседания. Но она поневоле продолжала чувствовать эту девушку рядом с собой. Хотя Теана ничего не делала, Дубэ ощущала ее присутствие, и ее смущало такое соседство. Дубэ украдкой взглянула на нее.

Теана была красива. Кожа у нее была прозрачная, как у маленькой девочки, волосы — светлые и кудрявые, задумчивое лицо человека, погруженного в свои мысли. Дубэ вспомнила, что, когда они отправлялись в путь, на этом лице были злоба и обида, и такой Теана осталась в ее памяти. Вероятнее всего, это была девушка Лонерина, которую он предал.

Дубэ почувствовала легкий холодок в костях: Теане она тоже невольно причинила боль.

Она подумала обо всех годах, которые эти двое провели рядом, о том, что они пережили вместе, о том, что их объединяло, и почувствовала легкий укол совершенно ненужной ревности. Она отказала Лонерину и теперь чужая для него, и, если он вернется к этой девушке, это будет хорошо.

— Лонерин рассказал нам о тебе и о том, что ты будешь должна сделать.

Дубэ приподнялась, повернулась к Теане и с тревогой посмотрела на нее.

— Ты сегодня скажешь об этом Совету?

Теана тоже повернулась к Дубэ. В глазах девушки-мага была ненависть — много ненависти. И все же эти глаза были ясными и светлыми как хрусталь, и Дубэ позавидовала Теане из-за них.

— Это мое задание, а не дело Совета.

— Но тебе нужен маг.

Дубэ озадаченно поглядела вокруг: она не могла понять, к чему ведет разговор ее соседка.

А та наклонилась к ней так близко, что Дубэ почувствовала на своем ухе тепло ее дыхания.

— Лонерин сказал, что пойдет с Сеннаром освобождать Астера, — сказала Теана.

Дубэ увидела, как та снова отстраняет от нее лицо. Теана улыбалась, в ее улыбке были одновременно победа и печаль. Дубэ это было неприятно.

— Ну и что?

Она заметила, что Теана нервно пожимает руки.

Ей захотелось выйти из этого зала, уйти отсюда. У нее нет ничего общего с этим местом, она должна убежать, найти Дохора и прикончить его, как требует зверь в ее сердце и как хочет она сама. Ее место всегда было не здесь, в четырех стенах, вместе с Советом, ей положено скрываться в тени дворцов, с кинжалом в руке, одной и проклятой. Потому что проклятой она была всегда, еще до зверя, и напрасно она поверила, что может освободиться: это только мечта.

Она рывком поднялась на ноги, отыскала взглядом более уединенное место в верхней части зала и поспешила укрыться там. Это было бегство, но ей было все равно. Лучше всего было бы вообще уйти отсюда, но она не смогла этого сделать. Как будто Лонерин передал ей частицу своей горячей любви к Всплывшему Миру.

Когда все места в зале были заняты, Идо начал заседание.

Спокойным голосом он напомнил слушателям — которые, как обычно, жадно ловили каждое его слово, — основное содержание вчерашней дискуссии. А потом решил наконец перейти к обсуждению главного вопроса.