Две занозы для босса

А вот Валера, его любовница Сурикова и начальник службы безопасности Малахов получили реальные сроки, уж сосед-прокурор постарался. Вся эта троица, а еще плюс лже-горничная были замешаны не в одном преступлении.

Веденеев не получил контракт, слег с инфарктом, говорят, уехал в Швецию лечиться, мамин друг дядя Яша, встретил прекрасную женщину в филармонии, и надеюсь он излечился от любви к Матильде.

Мама тогда открыла все-таки свою выставку, но центральным экспонатом был не Адам, а портрет бога-искусителя в позолоченном лавровом венке, с яблоком в руке и слегка прикрытым мужским достоинством. Но о том, что там запечатлен на века генеральный директор очень солидной фирмы, знали только мы, потому что бог-искуситель скромно отвернулся.

Не пристроенный и не влюбленный остался только Паша, но я так хочу, чтоб он встретил ту самую, ради которой оставит свой цинизм, пошлость, разгульный образ жизни. Чтоб она ему помотала нервы, не сразу сдалась под его обаянием, а потом… потом…

– Стиви, нет! Нет, нельзя, фу, проказник! Паша, лови его, – открыв окно, кричу, чтоб отобрали у собаки гирлянду с шарами, которую он потащил в кусты.

Но Паша не успевает, запинается и летит прямиком в бассейн. Я начинаю смеяться до слез, придерживая живот, до спазмов, а потом громко охаю, практически оседая на пол.

Болезненные спазмы проносятся по телу, не сразу понимаю, что происходит.

Я что, уже рожаю?

Нет, нет, сейчас никак нельзя, завтра праздник.

– Малыш, я не поняла? Это что такое? Ой… ой… ой…

Это схватки, я так боялась их с чем-то спутать, но врач сказал, что их я узнаю сразу. Немного отпускает, опираясь о стол, смотрю в окно, Паша уже вылез из бассейна, нужно крикнуть, позвать его.

– Паша! Паша! Быстрее сюда!

Он не слышит, собака лает, работники что-то очень громко обсуждают.

– Пожар! Горю! Помогите!

Лишь после этого он обращает внимание, а у меня вновь повторяются схватки. Боль концентрируется внизу и проносится по телу, стараюсь дышать, как учили, но выходит плохо. Надо позвонить Мише, телефон, где мой телефон?

Руки трясутся, боюсь сдвинуться с места, ищу контакт мужа, Миша отвечает после семи долгих гудков, когда снова начинается схватка. Кричу сквозь зубы, стучу кулаком по столу.

– Марго, я еще в городе, выхожу из офиса, Федор забрал Софию и отвез к твоей маме, они приедут завтра с отцом. Марго… Марго, что случилось?

– Рожаю!

– Что, я не понял?

– Миша, не беси меня, что не понятно в слове «рожаю»?

Срываюсь на крик от волнения и страха. Паша подхватывает меня на руки, он мокрый, холодный, но мне сейчас так необходимо, чтоб хоть кто-то был рядом.

– А что делать? – мужики, ей-богу, как дети, как управлять компанией – так они знают, что делать, а как сказать жене, чтоб ехала в клинику, так на это ума не хватает.

– В клинику ехать, мы сейчас туда, ты доедешь быстро, скажи, чтоб все подготовили и вызвали моего доктора, слишком частые схватки. И сумку, сумку надо взять из дома, что я приготовила.

– Хорошо, любимая, только ты не отключайся, говори со мной, скажи нашему сыну, чтоб не торопился, папочка его ждет.

Схватки прекратились, отдышавшись, дошла сама до машины, Паша надел сухую футболку, но потом мы минут двадцать ехали, превышая скорость, по трассе в сопровождении патруля Госавтоинспекции с сиреной. Оставив под присмотром так вовремя пришедшей горничной Степаниды Сергеевны посторонних людей из агентства, что устраивало праздник и Стивена.

Мы успели, схватки учащались с каждой минутой, наш малыш так рвался появиться на свет, что даже не дал нам осознать значимость события. Миша всегда был рядом, держал за руку, и я видела, как на его глаза навернулись слезы, когда малыш закричал, оповещая всех о своем появлении.

– Я так люблю тебя, Маргаритка.

– И я тебя, милый.

Прижимается к моему лбу, целует, я не могу передать своих эмоций, целую мужа в ответ. Мы вместе смотрим, как наш маленький, но такой важный человек спит на моих руках.

– И не мог он потерпеть хоть до завтра, так бы отмечали два дня рождения.

– Точно, он такой же эгоист, как и его папа, ему надо было вперед сестренки быть на празднике.

– Я не эгоист.

– Конечно, нет, ты самый лучший мужчина на земле, но теперь тебе придется делить этот титул с сыном.

– Я не против. И как мы назовем наше чудо?

– А знаешь, какое София придумала имя?

– Нет.

– Фердинанд.

– Почему Фердинанд?

– Так звали принца Белоснежки.

– Фердинанд Михайлович – как-то звучит не очень.

– Может, Филипп?

– А это лучше. Смотри, ему нравится, он причмокивает губками. А ты чего плачешь, Маргаритка? Ну, перестань, перестань, моя девочка.

– Я так счастлива, что все случилось, и мы вместе и судьба свела нас, что я тогда пришла в приемную и стала няней для Софии.

– А я счастлив, что ты осталась и сделала меня с Софией счастливыми.

На самом деле каждый наш шаг, действие, мысль и слово вершат судьбу. Если ты с добрыми мыслями и открытым сердцем, то судьба пошлет тебе твоего человека и счастье.