Две женщины

В гостиной раздавался зычный голос Джун.

– Включите телик – сейчас начнется эта программа… Ну, та, которая идет в канун Нового года.

– Она называется «Шоу уходящего года», бабушка.

– Я просто влюбилась в ведущего. Он такой душка.

– Он прыгал бы до потолка от радости, узнай он об этом, – пошутила Рози, входя в комнату.

Она была просто потрясающе хороша собой. Длинные черные волосы и бездонные голубые глаза – Рози олицетворяла собой идеальную женщину. Она училась на медсестру и вызывала учащенное сердцебиение у своих подопечных. Алана, которая уже работала медсестрой в больнице, покровительствовала сестренке. Они были очень близки.

Алана улыбнулась, услышав, как Джун выкрикнула:

– На сей раз программа будет называться «Шоу уходящего тысячелетия»!

Рози и Алана переглянулись. Последнее слово всегда оставалось за бабушкой.

– Как скажешь, бабуля!

– Би-би-си свяжется со всем миром. Так что эту программу будем смотреть всей планетой.

Джун была страшно довольна. Сьюзен наполнила ее пустой бокал.

– Она заснет, как только все начнется, и будет спать, пока не закончится, – весело предсказала Сью, кивнув на мать. – Она и старушка Айви.

Айви поинтересовалась:

– Ты не знаешь, где мои зубы, Сью?

– Они у тебя во рту, дорогая! – громко ответила Сьюзен.

Розель припарковала машину на дороге. Она приехала вместе с чернокожим Дэнни, который стал ее постоянным спутником. Они прекрасно подходили друг другу. Джозеф, ее сын, жил со своей женой в Нью-Йорке. Отношения между матерью и сыном, к сожалению, были прохладными.

Розель взглянула на дом Сьюзен с широкой подъездной дорожкой и сверкающими окнами. Дом находился далеко от того места, где жила Сьюзен раньше. Она купила его на деньги, вырученные от продажи книги о ее жизни, и на гонорары за интервью.

Розель и Дэнни пошли по дорожке.

На кухне было жарко, и Сьюзен открыла заднюю дверь. В ту же минуту чьи-то руки вытащили ее в сад, а затем обняли.

– Ты довольна, Сьюзен? Все снова собрались вокруг тебя. Она обернулась и увидела Питера.

– Это второй счастливый вечер в моей жизни, – сказала Сьюзен.

– Ты заслужила его, дорогая.

Он с обожанием смотрел на нее. Когда они занимались по ночам любовью, он овладевал ею с такой страстью, которую трудно угадать под спокойной, уравновешенной внешностью. И Сьюзен отвечала на его страсть. До этого она не догадывалась, что способна на такие чувства, что прикосновение любимого мужчины может приносить столько удовольствия. Барри только брал и брал, а она позволяла ему это делать. Она отогнала от себя горькую мысль. Питер стал настоящим отцом ее детям. Она страстно поцеловала его в ответ.

– А ты времени зря не теряешь, Сьюзен?

Голос стал глубже, но она узнала бы его из тысячи.

– Ой, Райанна приехала!

Райанна улыбнулась:

– Неужели ты подумала, что я позволю вам встретить новое тысячелетие без меня?

Райанна, подобно ветерку, то появлялась, то исчезала. Такой уж она была. Но Сьюзен предчувствовала, что сегодня она обязательно появится.

– Сегодня о тебе будут говорить по ящику, Сью. Они будут перечислять самые громкие скандалы уходящего столетия.

– Я не собираюсь смотреть эту ерунду, я собираюсь веселиться, черт возьми! – весело сказала Сьюзен.

Позднее, вечером, когда они подняли бокалы за новое тысячелетие, Сьюзен окинула взглядом всех собравшихся, свою семью, своих друзей. Она видела их такими, какими они когда-то были, – более молодыми, но почему-то менее жизнерадостными.

Она посмотрела на Айви, улыбавшуюся, смеявшуюся, но абсолютно не понимавшую, что вокруг нее происходит, и в очередной раз поразилась, до каких лет может дожить человек. Айви просто обожали в доме престарелых.

Теперь ее звали Сьюзен Уайт. Совершенно новый человек, новая женщина. Она почувствовала, как Питер взял ее за руку. Сьюзен была благодарна за любовь и уважение, о которых она мечтала всю свою жизнь. Никакие призраки прошлого не могли отнять дарованного ей свыше: четверых любящих детей, внука, рождения которого ожидали со дня на день, хороших друзей. Чего же еще ждать от нового тысячелетия? У нее уже было все, что нужно, все, о чем она мечтала.

Бросив взгляд на задремавшую мать, Сьюзен прищурила глаза:

– Я же говорила вам – она проспит все на свете. Так оно и случилось!