Две жены. Как быть счастливым в личной жизни. История и теория

Вторая же, наоборот, всех удивила, заявив, что ничего не видит в этом плохого, если муж любит, заботится, обеспечивает, у него хороший генофонд, и он может быть хорошим отцом… И даже хорошо быть второй женой – меньше сексуальных отношений.

Она рассказала, что ее старшая сестра сейчас замужем, они повенчались, но отношения с мужем не очень хорошие. Несмотря на то, что он целыми днями работает, денег приносит мало, детей больше не хочет, и особо не занимается теми двумя, которые уже есть. Периодически выпивает и почти каждый день требует сексуальных утех. Настаивает, чтобы она следила за домом идеально, а в последнее время хочет, чтобы и на работу выходила.

А ее лучшая подруга влюбилась лет шесть назад в парня, у которого мать русская, но отец с Дальнего Востока (не запомнил нацию). У того уже была жена с тремя детьми, и он заявил этой подруге, что она как вторая жена ему очень даже подходит, и такие отношения – это нормально, у его отца тоже было три жены. Вначале она очень переживала и говорила, что не хочет мешать счастью его семьи. Ну а «муж» уверил, что ничего страшного в этом нет.

Сейчас он купил ей квартиру и обеспечивает их совместных двоих детей, 2–3 раза в неделю приходит к ним ночевать, и раз-два в год они летают отдыхать за границу. Работать он ей запретил, но материально обеспечивает хорошо. С детьми у него немного времени получается проводить, но если и проводит, то погружается в них полностью – весело играет с ними, учит и любит их.

Сам он тяжело работает, чтобы обеспечить две семьи и пять детей. Эта девушка подружилась с его первой женой, они друг другу помогают и даже иногда оставляют друг другу детей. Правда, первая жена восточной национальности, она привыкла с детства к таким семейным отношениям.

Так вот она теперь задумывается, что же на самом деле лучше?

Эти две девушки даже поругались немного у нас за столом в тот вечер. Первая горячо обвиняла вторую в безнравственности и аморальности.

На следующий день девушки рано утром уехали.

* * *

Оставшиеся несколько дней в основном развлекал всех Алекс. Сказать честно, я, как и многие другие, стал уже уставать от его пошлого юмора. Но деваться было никуда. Мужчины получали процедуры и прием пищи отдельно от женщин и в разное время, а официанты приносили еду и разные лекарства медленно, не торопясь. Пока же приходилось долго ждать, слушать других или коротко отвечать на их вопросы. Заодно я определил всех по типологии Юнга (Соционики), и дальше в скобках буду писать типы главных героев, в которых я уверен.

• Алекс-политик (Политик. Наполеон)

• Антон-романтик (Лирик. Есенин)

• Атмарам-новатор (Новатор. Дон Кихот)

Было еще двое мужчин, они приехали с женами и уже много лет были очень счастливы в супружестве, у них были довольно взрослые дети. Они всем советовали наладить свою семейную жизнь для своего же здоровья и счастья. Не помню даже их имена.

Они не особо поддержали идею многоженства. Один заметил, что какой-то политик (если я правильно запомнил – Жириновский) заявил, что для спасения страны и повышения рождаемости есть только один путь – это разрешить многоженство, чтобы сильные обеспеченные мужчины зачинали, воспитывали и содержали как можно больше детей. По мнению этого политика, если начинать супружескую жизнь в более молодом возрасте, как это было раньше, а не когда вам уже 30 или даже 40, то вполне можно нарожать к 40 годам много здоровых детей.

Второй его друг придерживался примерно такого же мнения. Видно было, что они любили своих жен, и то, что они всю жизнь прожили в небольших российских городах, где все друг друга знали, накладывало отпечаток на их мировоззрение и довольно высокие нравственные нормы.

Этот второй (небритый, как я запомнил) рассказал историю про своего коллегу на заводе – еврея, коммерческого директора, у которого любимая жена и хорошие дети. Он по работе периодически летает в Израиль, где познакомился с женщиной лет 38, которая попросила его зачать ей ребенка, ибо хорошего мужа ей так и не удалось найти. А жизнь без детей, для женщины особенно, – это проклятие в Иудаизме, да и во всех нормальных духовно-религиозных воззрениях, если человек не монах.