Две жизни

Весь тот берег был покрыт мелкощебенчатой осыпью, лишь местами зеленеющей скупыми пятнами разросшейся ежевики и редкими кустами шиповника. И вот на этом -то пустынном склоне, почти у самого уреза воды, притулилось то, что с известной долей воображения можно было назвать часовней. В действительности же это был крохотный сильно покосившийся столбик, сложенный из дикого, источенного временем камня, на верхушке которого сохранился погнутый проржавевший крест.

Неподалеку от часовни, чуть выше по течению, через реку был переброшен легкий дощатый мостик, а сразу за ним, в обход часовни, угадывалась старая, давно заброшенная мощенная булыжником дорога. Она начиналась от самой воды, что означало, что когда -то здесь был добротный деревянный или каменный мост, и поднималась на невысокий холм, подступающий к самой реке, который завершался крутым обрывом. Этот обрыв, видимо, и имел в виду Маркел Иванович, а дорога шла к некогда располагавшейся на холме усадьбе господ Мишульских.

Все это мгновенно словно отпечаталось в мозгу Сергея и Софьи, и они, как по команде, заколотили по крыше водительской кабины. Машина остановилась. Сергей выпрыгнул из кузова, помог спуститься на землю Софье.

-Ну, кажется, прибыли, -обратился к ней Сергей. -Тут и часовня, и обрыв, о котором говорил мой гость. Сразу пойдем на обнажение или... -он покосился на часовню.

-Во всяком случае, сначала переберемся на ту сторону реки.

-Да, конечно. Благо и мостик словно ждал нашего приезда.

-Здесь все словно застыло в ожидании, -заметила Софья, не спуская глаз с открывшейся им картины.

-И того и гляди -исчезнет, как в страшном сне.

-Или, наоборот, оживет, как в старой доброй сказке.

-Оживет не оживет, но, возможно, и откроет нам нечто такое, что я боюсь даже предположить. Но не будем пока ничего загадывать. -Сергей заглянул в кабину к шоферу. -Федя, ты устраивайся тут, отдохни с дороги. А мы пойдем посмотрим, что и как. Видишь вон тот обрыв? Это в нем были найдены, похоже, окаменелые раковины, что ты видел сегодня утром. Вот мы и покопаемся там.

-Так, может, подъехать к нему поближе?

-Нет, тут через реку не переправиться. Вон как она разлилась! Хорошо, что этот мостик соорудили добрые люди.

-Ну, с Богом! -Федор тотчас же развалился на сиденье. А Сергей и Софья, перейдя по мостику, подошли к часовне.

Здесь, вблизи, она имела еще более жалкий вид. Камни, из которых часовня была сложена, сильно потрескались, почернели, покрылись бурыми разводами лишайника. Земля вокруг нее поросла жесткой осокой, покрылась коростой окаменевшей пыли. И весь вид ее напоминал дряхлую согбенную старушку, скорбно склонившуюся над светлым, тихо журчащим родничком.

Чем -то далеким, давно прошедшим, напрочь забытым и в то же время до боли знакомым повеяло на Сергея от этой картины мрачного запустенья. Тугой комок подступил к горлу. Сердце сжалось в тоске по чему -то потерянному, навек утраченному, канувшему в небытие. И, подчиняясь какому -то внезапному, скорее подсознательному, порыву, он

припал лбом к лицевой стенке часовни и замер, отрешившись от всего, что окружало его в этой жизни. В этот миг он забыл даже о Софье и, только оторвав лицо от холодного камня, увидел, что она также склонила голову перед древней святыней, уйдя в мир каких -то своих, одной ей ведомых, переживаний.

Так прошло несколько минут, в течение которых оба они не произнесли ни слова. Наконец Софья легонько коснулась его плеча:

-Ну вот и все, Сережа. Я знала, чувствовала, что часовня существует, верила в это как в чудо. И чудо свершилось. Я вернулась к ней.

-Вернулась?!

-Ну, может, я не так выразилась. Я хотела сказать, вернулась в своих мыслях, своих исканиях, нашла то, что жило где -то в глубинах моего подсознания, памяти. Да ведь и у вас, я знаю, с ней связано что -то не совсем обычное, вы тоже словно встретили здесь нечто давно знакомое.

-Да, именно ее, эту часовню я видел в своих снах. Помните, я говорил об этом? И значит здесь, под этой часовней или где -то вблизи нее, должен быть...

-тот клад или что -то подобное, что было связано с девушкой, какая являлась вам во сне?

-Да, все это было определенно здесь. Теперь я словно узнаю не только часовню, но и эту широкую излучину реки, и этот ключ, и эту мощеную дорогу, которая вела к усадьбе господ Мишульских. Именно такая картина осталась в памяти после моих снов. Правда, вон там, на взгорье, чуть выше по течению реки стояло еще село -большое, красивое, с высокой белой церковью, базарной площадью, садами, огородами...

-то, что называлось Благовидовом?

-Там, во сне, я не слышал такого названия. Но, судя по тому, что рассказывал Маркел Иванович, видимо, так оно и было. Мне это село запомнилось главным образом тем, что виделось в нем что -то от милого сердцу тургеневского прошлого, от доброй, истинно русской старины. Об усадьбе Мишульских я уж не говорю -это было настоящее «дворянское гнездо» во всем его великолепии. А теперь... Вместо всего этого -сплошной голый пустырь. И если бы не часовня...