Две жизни

К тому же, если выступающие от НЕРВ кончились относительно быстро, то вот выползающие на сцену докладчики от иных ведомств кончаться не хотели абсолютно!

Апофеозом этого ужаса стало, когда на сцену выбрался какой-то японец в строгом костюме, представился посланником администрации премьер-министра и задвинул нереально длиннющую речь-доклад.

Зрители аплодируют, аплодируют… Кончили аплодировать!..

Прекратились ли на этом наши мучения? Отнюдь.

Потому как после гражданских чиновников эстафетную палочку приняли силовики. И первый же армейский генерал толкнул классическую военную речугу – полную пафоса, канцелярита и малопостижимой логики. Коротенько так, минут на сорок задвинул. И это я не преувеличиваю. Почти.

Аска приняла на редкость кислый вид, хотя и у меня, наверное, физиономия была не особо веселее. На лице Акаги отображалась вселенская тоска по поводу вынужденного простоя в исследованиях, а Мисато заклинило в вежливой улыбке. Эталон пофигизма являла собой одна лишь только Рей, которая принялась конспектировать (!!!) речь военного. Впрочем, сидящий с дальнего края Командующий в плане невозмутимости вполне мог посоперничать с Аянами… Фуюцки так вообще слушал докладчиков, как пение соловьёв или иных приятных на слух птах.

И, собственно, такими мы все и остались в веках, которыми показались нам следующие часы.

Сухопутных вояк сменили полицейские, а затем и вовсе флотские офицеры. Какой-то адмирал даже задвинул ещё более лихо закрученную речь, чем все его предшественники. А потом на сцену поднялся некий представитель ООН и толкнул ещё более мощное послание к нации, хотя мощнее уже вроде как было уже и некуда…

Однако едва не пустивший от всего этого слезу умиления Фуюцки вызов принял, поднялся для специального доклада и выдал такую феноменальную пургу, что сорвал аплодисменты явно хренеющих от всего происходящего слушателей.

И понеслась…

Награждение всё никак не начиналось, однако мои уши желали отсохнуть, а мозг был расплавлен и жаждал тепловой смерти. Возможно даже что тепловой смерти всей Вселенной – раз уж ему плохо, то пусть будет плохо и всем остальным.

Очень хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко – в тишину, в глушь, на Хоккайдо. И хорошо ещё, что почти совсем не хотелось спать. Хотя только воспоминаниями о синхротестах и спасался, потому как там тоже часами приходилось сидеть и не делать ровным счётом ни хрена.

Гендо был невозмутим, Фуюцки слушал речи с величайшей благожелательностью (или же её феноменальной имитацией). Рей продолжала конспектировать речи… Надо полагать. Потому что в её ураганной скорописи я почти что ничего не понимал. Рицко тоже что-то писала в блокнотике, но, кажется, это были непонятные мне формулы. Не отставала от сотрудников научного отдела и Мисато, с лица которой можно было ваять барельеф «генерал Ли перед битвой при Геттисберге». Однако из-под пера майора выходили замысловатого вида создания, в которых я с некоторым трудом опознал что-то похожее на отрисованных в стиле аниме человечков. Местами это даже напоминало мангу. Или, если угодно – лубкi азiацкiя.

И, как я теперь знал, кроме вокальных данных (умение громко орать не считается), майор Кацураги и в изобразительном искусстве демонстрировала крайне… ммм… своеобразные навыки и стиль… Да-да, тот самый кубизм в моей трактовке.

Майор определённо была моей сестрой по маразму… то есть по разуму… А, нет, именно по маразму – рисовали мы одинаково паршиво.

Начали закрадываться подозрения, что вся творческая жилка Мисато – это придумывание восхитительных историй, сиречь отмазок для начальства, но исключительно в устном варианте.

Аска же, по всей видимости, достигла своего предела позеленения, вернула нормальный для человека, а не для кочанного салата цвет лица, и пришла в подозрительно хорошее расположение духа.

Лэнгли жизнерадостно улыбалась, испускала из глаз почти что настоящее свечение… не забывая тихо-тихо, сквозь сжатые зубы визжать. Или верещать – я с трудом мог идентифицировать этот звук. Я это слышал, остальные нет. Поэтому, наверное, глупо выглядел я, а не рыжая, потому как время от времени начинал давиться от почти непреодолимых приступов смеха.

Прошли годы…

Ну, ладно, это я уже преувеличиваю, конечно. Всё-таки ужас без конца крайне редок, чего нельзя сказать о том же ужасном конце… Стоп, это меня уже куда-то не туда понесло.

В общем, доклады всё-таки кончились (ура! Хвала всем богам и трижды им слава, слава, слава!) и наконец-то наступила очередь награждений. Я даже перекрестился. Мысленно, правда.

Но и тут всё оказалось не так радужно – начальство решило «зайти с мелких карт» и первыми начало награждать различный обслуживающий люд, а не тех, кто реально находился на передовой – тех же вертолётчиков, к примеру. Да ещё и награждали не пачками, а поодиночке, что опять-таки не способствовало скорости процесса.

С немалым удивлением я узрел в числе награждённых каких-то солидных дяденек в костюмах, которые явно не имели к НЕРВ решительно никакого отношения. Так, включить мозг и вникнуть, как там их именуют…