Две жизни

С областью Альп, отделяющих Италию от Австрии и Франции, я уже был ознакомлен: мне приходилось бывать в Австрии и Франции на маневрах в приграничных горных районах. Поэтому из Венеции, не задерживаясь, я проехал прямо через Милан в Турин, куда имел письмо к приятелю Марсенго. Благодаря этому письму мне удалось видеть учение батальона знаменитых альпийских стрелков (alpini). Альпийские стрелки несли охранную службу в пограничных горных проходах, ведших во Францию, Швейцарию и Австрию. В отличие от других войск они комплектовались по территориальной системе и находились в своих родных районах. Первые подразделения альпийских стрелков были созданы по образцу австрийских егерей. Началом их самостоятельной организации считается 1872 год, когда им была присвоена и особая форма одежды. Остальная масса регулярной армии, кроме горной и береговой артиллерии, состояла из двенадцати двухдивизионных корпусов, расположенных главной массой, в соответствии с местностью и мобилизационными соображениями, в районах Милана, Генуи, Вероны, Флоренции, а также Рима и Неаполя; в их состав входили корпусные части артиллерии, кавалерии и берсальеров. Один из корпусов был дислоцирован на острове Сардиния.

Самостоятельная конница состояла из трех кавалерийских дивизий. Среди пехотных полков было два полка гренадер, пополнявшихся людьми, отобранными со всей страны. Эти полки, игравшие роль гвардии, имели привилегией выделять по очереди один батальон на временную стоянку в Рим.

Среди родов войск особым уважением у населения пользовалась, по словам Марсенго, кавалерия. Впрочем, сам он был кавалерист и хвастался, что имеет 20 различных повреждений от падения с лошади.

Как пехота, так и кавалерия были одеты в простую, удобную и довольно изящную форму. Различие частей обозначалось лишь номерами на кепи и воротниках.

Офицеры по социальному происхождению делились на два разряда: около трети их состояло из выслужившихся унтер-офицеров, остальные были выходцами из привилегированных и состоятельных классов, прошедшими военные училища. Необходимыми чертами офицерского состава считались: преданность правительству и своей профессии, выдержанность и такт. Офицеры жили в дружбе между собой и пользовались симпатиями населения.

С особенно большим уважением итальянцы относились к берсальерам, составлявшим двенадцать полков (по числу корпусов). По своей организации они отличались от других родов пехоты, резко выделяясь натренированностью в ходьбе. Они могли развивать беглый шаг, делая 140 шагов[46] в минуту, и выдерживали этот темп на протяжении целых часов без заметной усталости. Я был свидетелем того, как они в обычных условиях проходили по 40 километров за 8 часов. В этом отношении берсальеры принадлежали к отборным частям. Особый род военной, или, точнее, военно-полицейской службы лежал на так называвшихся карабинерах. Наряду с наблюдением за общественной безопасностью в качестве местной полиции карабинеры выполняли и военные обязанности, сообразно чему подчинялись и министерству внутренних дел и военному командованию. Из их рядов выделялась и особая королевская охрана. Карабинерам была присвоена своеобразная форма одежды с эполетами и аксельбантами, причем последние имели также назначение связывать руки арестованным лицам. В карабинеры подбирались красивые и статные люди. Ходили они попарно по дорогам, по оживленным местам; находились на железнодорожных станциях и пристанях как представители государственной власти. Они отличались вежливостью и охотно давали тем, кто к ним обращался, разного рода указания и советы. Вообще вежливость — отличительная черта итальянца, выказываемая им повсюду: в домах, в общественных местах, на улицах. К этому надо присоединить веселый нрав, чем итальянцы не упускают похвалиться, ссылаясь на пословицы: «Uomo allegro il ciel 1'aiuta»[47] или Chi ride leva i chiodi dalla bara».[48] Обращают на себя внимание приветливый вид и жизнерадостность населения (чему немало способствует природа и климат), прирожденная грация и физическая стройность итальянцев. Рядовой итальянец вынослив, нетребователен к пище, привычен к скромному образу жизни, стоек в борьбе с бедностью — этим обычным уделом рабочего класса и крестьянства в буржуазных странах.

Нельзя было, разумеется, не заметить огромной, бросавшейся в глаза разницы между имущими классами и беднотой. Это всюду в тех крупных городах, которые мне пришлось посетить, как в центре их, так и на окраинах.

Нищенство, формально запрещенное законом, процветало на улицах итальянских городов, существуя, как и во. всех городах Европы, под видом певцов, продавцов цветов и всякой мелочи.