Две жизни. История одного превращения

– Как это возможно? – воскликнул он. – Как возможно, чтобы человек, чьи замечательные деяния гремят по всему миру, оказался таким?

Между живописцем и мудрецами начался спор. Живописец уверял, что портрет Моисея написан им совершенно точно, а мудрецы настаивали на том, что характер Моисея был определён ими согласно портрету – безошибочно. Мудрый царь Аравии решил тогда проверить, какая из спорящих сторон права, и сам отправился в лагерь израильтян.

С первого взгляда царь убедился, что лицо Моисея было изображено живописцем в точности. Войдя в шатёр человека Божия, царь преклонил колена, поклонился до земли и рассказал Моисею о споре между художником и мудрецами.

– Сначала, пока я не видел твоего лица – сказал царь, – я думал, что художник плохо изобразил тебя, так как мои мудрецы – люди очень опытные в науке физиогномики. Теперь я убеждён, что они – совершенно недостойные люди, и их мудрость тщетна и пуста.

– Это не так, – ответил Моисей. – И художник, и физиогномисты – весьма искусные люди, обе стороны правы. Да будет тебе известно, что все пороки, о которых говорили мудрецы, действительно были даны мне природой, пожалуй, даже в ещё большей мере, чем они усмотрели на портрете. Но я боролся со своими пороками, напряженными усилиями воли постепенно преодолевая и подавляя их в себе, пока всё противоположное им не стало моей второй натурой. И в этом заключается моя величайшая гордость».

Любаша дочитала, захлопнула книгу. Задумчиво протянула:

– Да-а-а, сильная вещь… Вон в старину какие мастера были…

Игнат, посмотрев на часы, хлопнул себя по коленям, вставая ответил:

– Да, древность вся пропитана знаниями… Но ничто не мешает нам ими пользоваться! Так что начинай, – изучай лица, отмечай. Я со временем кое-что подберу, будем устраивать практические занятия. Посмотри, уж сколько натикало! Собирайся, а то не успеешь на последний автобус.

Любашины сборы закончились быстро. Игнат, собираясь её проводить одел уличный пиджак, потом хлопнул себя по лбу, произнеся «о!», вернулся к кухонному шкафу, достал оттуда наполовину полную бутылку, завернул в газету, протянул ей.

– На-ка, возьми. Завтра вечером, как прибудете с соревнований, так и пригодится вам с воспитателями. Настой делал специальный, успокоительный, расслабляющий. Денёк предстоит вам волнительный!

Они вышли на улицу, неторопливо побрели по двору. У калитки немного постояли, договариваясь о следующей встрече. Сердечно обнялись, распрощались. Игнат провожал взглядом удаляющуюся фигуру девушки, пока она не скрылась за поворотом, прикрыл калитку и отправился в дом.

Любаша прибавила шагу, и чтобы согреться, и чтобы, не дай бог! опоздать на транспорт. Шла, неся в себе тёплое, радостное чувство. Оно всегда возникало после общения с Игнатом. Среди её многочисленного окружения – близкого и далёкого – он был, пожалуй, единственным, с кем ей было так легко, спокойно, весело. Рядом с ним жить хотелось.

Добежала до деревенской остановки. Судя по сидевшим на скамейке людям, автобуса она не пропустила. В его ожидании, прохаживаясь взад-вперёд, раздумывала. Впечатлил приезд родственницы дядьки Игната – вся такая стильная, ухоженная, на такой машине… Даже в какой-то момент жутко захотелось позавидовать, но вовремя вспомнила, что к Игнату просто так не приезжают, даже родственники. «Богатые тоже плачут», – пронеслась шаблонная мысль, как-то очень точно характеризуя этот визит. Потом хотелось узнать причины, приведшие гостью, но Игнат эту тему так и не развил. За время их знакомства бывали случаи, когда он делился с ней разными историями, но не часто и очень коротко. В этот раз томимое ею любопытство он никак не утолил, но она легко это пережила, тем более что придуманная им тема «внеклассного занятия» была много интереснее. Будоражила мысль, что он решил поделиться с ней своими знаниями человеческого лица. И хотя она осознавала свои способности, понимая, что так, как он видит, у неё вряд ли получится, в мечтах представила себя грандиозным мастером, от которого ничего не скрыть! Воображаемая картинка получилась чуть комичной: Любаша – «всевидящее око».

Еле сдержалась, чтобы не расхохотаться от этой фантазии, отвлеклась от своих дум, посмотрела вдоль дороги, стараясь разглядеть признаки движения рейсового автобуса. К радости ожидающих, из-за угла показался старенький «ЛАЗ», с шумом затормозил, открыл скрипучие двери. Усевшись на свободное место, Любаша наблюдала за медленно плывущим мимо окон деревенским пейзажем, изученным ею за последнее время почти наизусть.