Две жизни Лидии Бёрд

Когда открываю дверь в зал, ностальгические запахи натертых полов, меловой пыли и застоявшегося воздуха переносят меня прямиком к утреннему собранию. Я почти ощущаю, как болят коленки оттого, что сижу на полу, скрестив ноги, пока директриса читает нам лекцию о достойном поведении. С одной стороны от меня Фредди ослабляет свой галстук, а с другой Джона крутит колесико своих часов.

Этим утром в зале недостаточно много людей, чтобы скрыть мое появление; человек двадцать или около того сидят за столиками, за чаем с печеньем. Большинство из них смотрят на меня, когда я вхожу, и я замираю в растерянности, но тут встает Джона и направляется между столиками ко мне.

– Я решил, ты передумала, – шепчет он. – Все в порядке, если не хочешь оставаться, не надо, мне вчера не следовало на тебя давить.

– Нормально…

Я с опаской оглядываю собравшихся. Здесь больше женщин, чем мужчин, и на первый взгляд есть люди моего возраста, но в основном постарше. Внезапно поражает ужасная мысль: что, если здесь тетя Джун и дядя Боб? Они обожают разные семинары… Я ищу их взглядом и испускаю вздох облегчения, когда не нахожу.

– И как тут?

– Ну, все хорошо. Милые люди. Лидс, честно, ты не обязана оставаться, может, это вовсе и не твое.

Он вытягивает шею – я уже много лет не замечала за ним этого. Джона явно обеспокоен: он так делал перед экзаменами в этом самом зале.

– Могу забрать телефон и уйти с тобой.

Я растерянно смотрю на него:

– Ты же сам просил меня прийти.

Джона открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут к нам подходит какая-то женщина и протягивает руку:

– Привет! Я Ди. А ты, должно быть, Лидия.

Ох… Значит, я принципиально неверно представляла Ди. Брюнетка, немного ниже меня ростом, связанные в хвостик волосы качаются, когда она пожимает мне руку. Ди вовсе не отличается особой стройностью или изгибами тела, но я сразу понимаю, почему она могла понравиться Джоне. Сочувственный взгляд ее карих глаз не отрывается от меня. Похоже, ей уже известна моя печальная история. Она сжимает мою ладонь обеими руками. Как по мне, так уж слишком тепло.

– Добро пожаловать.

– Привет, – отвечаю я, наверное, холодновато и напряженно, высвобождая руку.

Понятия не имею, что на меня нашло. Просто мне неприятна мысль о том, что абсолютно чужой человек полагает, будто знает обо мне все.

– Боюсь, ты пропустила занятие по концентрации, – сообщает она. – Но успела к главному, на мой взгляд, – к пирогу.

Я подавляю грубые мысли насчет возможностей пирога вернуть меня к самой себе.

– Может быть, Джона сумеет повторить для меня урок концентрации, – говорю я вместо того.

– Или я могу позаниматься с тобой лично, если ты сочтешь это полезным, – предлагает Ди.

И хотя я вижу, что она просто добрый человек, все равно снова злюсь. Неужели от меня исходит молчаливый сигнал SOS?

Кажется, я заставляю сплотиться людей в этом зале, будто все до единого готовы наброситься на меня со своей помощью, раздавить ею… Осознаю, что я довольно замкнутая личность; предпочитаю спрятаться за потрепанной перегородкой и уж там предаваться отчаянию, пока никто меня не видит.

– Буду иметь в виду, – уклончиво отвечаю я. – Спасибо.

На несколько секунд Ди встречается взглядом с Джоной, достаточно для того, чтобы мысленно сказать: «С твоей подругой нелегко поладить, да?»

А может, я ошибаюсь, она куда более современна и склонна к философии типа: «Твоя подруга определенно способна пойти по пути исцеления».

Или это просто откровенный намек: «Выпьем потом?» А я им мешаю. Я уже сожалею, что пришла, но теперь слишком поздно – рука Ди подхватывает меня под локоть и ведет к той группе, с которой сидел до этого момента Джона.

Все подвигаются немного, освобождая мне место рядом с Джоной, стараются не таращиться на меня и изо всех сил изображают приветливость. Женщина напротив наливает мне чай.

– Камилла, – представляется она и ставит передо мной чашку.

К счастью, Камилла несуетлива, просто сдержанно улыбается и дружески кивает.

– А это Лидия, – сообщает Джона с мрачным видом.

Все кивают.

– Я Мод, – представляется немолодая женщина с другой стороны от Джоны. Она наклоняется и почти кричит, поправляя слуховой аппарат. Если бы меня спросили о ее возрасте, я бы решила: не меньше девяноста. – Мой муж Питер упал с крыши, пытаясь установить спутниковую антенну, уже двадцать два года назад.

– Ох! – Я ошеломлена. – Мне очень жаль…

Судя по лицам остальных за столом, я могу понять: они уже не в первый раз сегодня слышат о несчастной судьбе Питера.

– Не стоит, я-то не сожалела. Он вел себя как твой отец с той женщиной из мясной лавки.

Вау! Такого я уж никак не ожидала.

– Кусочек пирога?

Я поворачиваюсь к леди по другую сторону от меня, благодарная ей за вмешательство.

– Он с яблоками и финиками. Испекла его сегодня утром. – Она протягивает мне тарелку. – Я Нелл.

– Спасибо. – Я принимаю угощение.