Две жизни. Мистический роман. Часть 2

– Может быть, я и неправа, лорд Бенедикт. Но, например, что толку бороться со смертью? Ее не избежишь. Так же и с неизбежными свойствами, которые живут в человеке. Какой смысл с ними бороться, если они составляют основу жизни и не могут быть выброшены – как рак или порок сердца – иначе как со смертью? Если изменить ничего невозможно, то надо принять жизнь такой, какая она есть для меня. Какое бы количество горечи ни было в жизни, все же это жизнь моих любимых. А без них – жизнь не имеет для меня ценности.

– Все количества сил природы, Алиса, переходят в качества. Это неотвратимый закон мира, в котором мы живем. Если сегодня некое качество в сердце человека ограниченно, то завтра оно может увеличиться. И если вчера это качество наполняло сердце лишь одного человека, то завтра оно может разлиться озером, а быть может, и морем вокруг него, захватывая в свой поток все встречное. Так случается и с плохими, и с хорошими качествами людей.

Если сегодня любовь в сердце человека однобока и он может понимать счастье только в любви к «своим», то завтра – по тем или иным причинам – его сознание может расшириться, и он охватит своей любовью «чужих». Двигаясь дальше по пути совершенствования и знания, человек осознает, что нет вообще чужих и своих, а есть везде и всюду такие же люди, как и он сам. Один человек мог продвинуться дальше и выше. Другой мог намного отстать и остаться еще в стадии двуногого животного. А третий мог так далеко шагнуть вперед, что приходится зажмуриваться, чтобы на него посмотреть.

– Никогда еще мне не приходилось слышать евангельских истин, изложенных так легко и просто, лорд Бенедикт. У меня в душе будто посветлело, – улыбнулась Алиса, радостно, неотрывно глядя на Флорентийца.

– Возьмите, пожалуйста, это мороженое и посмотрите, какой художник мой повар. Он каждому положил на блюдце шарики семи цветов. Здесь присутствуют все цветовые символы мудрости, как они понимались в древности. Белый – цвет силы. Синий – символ самообладания и знания. Зеленый – цвет обаяния, такта, приспособления. Золотисто-желтый – цвет гармонии и искусств. Оранжево-дымчатый – цвет науки, техники и медицины. Красный – цвет любви, и, наконец, фиолетовый – цвет пути религиозной и духовной мудрости, а также науки и механики движения всей жизни Вселенной.

Попробуйте выбрать в себе какое-либо из этих качеств в чистом виде – это невозможно. Все они, без исключения, живут в каждом человеке. Но, будучи основным светом на его жизненном пути, они засорены эгоизмом, страстями ревности, зависти и страха. Божественные качества и свойства, которые человек в зародыше принес на землю, оказались засоренными страстями.

И задача культурного человека – очистить все свои страсти. Сделать их радостью и миром сердца, и наполнить ими свой труд в буднях всей своей жизни. Тогда и отношения с теми, кого встречаешь, становятся не условностью быта, но красотой, бодрой помощью и энергией. Той энергией, которая пробуждает к творчеству всех, живущих рядом с тобой.

Веселый смех и разговоры за столом стали постепенно смолкать, и гости внимательно прислушивались к речам Флорентийца.

– Какое счастье для меня, лорд Бенедикт, – сказал пастор, – что я познакомился с вами. Помимо того, что я с восторгом и надеждой смотрю на две соединенные мною сегодня жизни, я благословляю Создателя, давшего мне возможность приблизиться к вам. Если вы сочтете возможным, чтобы вся моя семья осталась в числе ваших знакомых, мы постараемся заслужить себе название ваших друзей.

– Я не только буду этому рад, сэр Уодсворд, но и очень благодарен вам за встречу, – ответил пастору хозяин дома. Поверьте, если моя мудрость кажется вам столь высокой, то и я тоже нашел, чему поучиться в мудрости вашей. В Индии говорят: «Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но всякий человек тебе учитель».

Далее Флорентиец объявил:

– Обед окончен. Дорогие гости, прошу в зал, там сервирован кофе.

С этими словами он встал и подал Алисе руку. Алиса смотрела на него сияющими глазами, как на божество; он пригласил всех следовать за ними. Оставшись в последней паре, молодые муж и жена, тесно прижавшись друг к другу, обменялись несколькими взволнованными словами.

– Нет, Наль, для нас не может быть пустых дней. Мы здесь будем жить недолго, а потом поедем учиться, и для тебя начнется студенческая жизнь. Здесь отец задержит нас ровно настолько, чтобы мы смогли усвоить все светские манеры и традиции, чтобы к этому вопросу больше не возвращаться, когда мы попадем в широкие слои общества. Кроме того, в твоем образовании есть немало пробелов. Ты совсем не знаешь музыки, хотя прелестно поешь свои народные песни. Ты знаешь творчество Шекспира, Шиллера, Мольера, но никогда не была в театре. Готовясь быть – насколько для нас возможно – настоящими родителями-воспитателями, мы оба должны помогать друг другу взаимно совершенствоваться. Мы должны знать здешние порядки, чтобы понять, чего не следует вносить в нашу будущую жизнь.