Две жизни (СИ)

— Ну, что, жёнушка, настало время поговорить. — собрав все мужество, я подняла глаза на говорящего. Свирепый взгляд горел огнём. Налитые кровью глаза метали молнии. По дёрганному состоянию, по потиранию носа и по ежеминутному поправлению одежды, не трудно было догадаться, что Эйдан под чем-то. И это что-то намного крепче алкоголя.

Эйдан уселся на стуле, вальяжно разместив своё огромное тело. Его повадки и взгляд не предвещали ничего хорошего, но то, что он решил поговорить, а не начать с очередной сессии с хлыстом давало крохотное подобие на возможность расслабиться. Хотя, расслабление было образное — холод, голод и едва начавшие заживать раны в совокупности с постоянным стрессом, одно большое и счастливое расслабление.

— Сколько… сколько ты меня удерживаешь? — нерешительно шепчу я.

— Я не удерживаю. Я всего лишь вернул себе своё. — с издёвкой проговорил Эйдан. — Но отвечая на твой вопрос, уточню — твоё возвращение в семью длится уже пять дней.

— Пять? Боже! Как же там Габ… — на имени любимого запинаюсь. Вот только не хватает следом проболтаться и про детей.

— Твой ненаглядный Вуд рвёт и мечет, рыщет по всему Яблоку. Зараза дышит мне в спину и наступает на пятки! Но не переживай, меня так просто не возьмёшь. Я на шаг впереди и хрен он тебя найдёт. Ты моя! — господи, одинокая слеза скатилась по щеке. Ну, что я такого сделала в прошлой жизни, что судьба с нескрываемой радостью окунает меня в это дерьмо… снова и снова.

Но и этого было недостаточно. Судьбе, року или Элвису и этого было мало. Когда Эйдан начал говорить — жить расхотелось моментально. Его красочный рассказ начинался с истории задолго до моего и его рождения. Весь этот бардак начали родители и по какой-то идиотской причине Эйдан вбил себе в голову, что месть будет слаще, если он заполучит меня. История родителей оказалась до абсурда нелепой. Юные Ричард, отец Габриэля, Майкл — отец Эйдана и Никлас, мой отец, три лучших друга влюбились в одну девушку. Как это бывает у молодых людей с переизбытком тестостерона, они начали соревноваться за сердце девушки. Но ни один подход халеного Майкла и напыщенного Ричарда не задели чувств девушки. Тихий, спокойный и рассудительный Никлас сразил ее наповал. Затем каждый пошёл своей дорогой, создал семью, родил сыновей. Единственное что осталось неизменным — память и месть.

По живописному описанию внешностей и характеров, в словах Эйдана я узнала своих родителей. Историю любви мамы и папы я знала с детства, но такая интерпретация Эйданом ужасала.

А он все продолжал и продолжал. Руки начали трястись и не от холода. Жестокость в словах бывшего мужа била, как кувалда по голове. Оказалось, что по прошествии стольких лет Майкл не перестал любить мою мать, а на смертном одре поведал сыну захватывающую историю о любви всей его жизни. И вот сынишка решил отомстить за растоптанные чувства родителя. Бред полный, но ничего уже не изменить. Изначально Майкл хотел оторваться на Кевине, но мама с папой почуяв неладное, отослали его в Австралию. Тайное усыновление прошло на ура и никто ничего не заподозрил. Как Эйдан все это разузнал осталось загадкой, но когда рассказ дошёл до моей персоны — трясти меня начало не по-детски. Каждое слова ранило больнее ножа. Оказывается наше знакомство было спланировано им. Вся жизнь оказалась ложью…

— А Роузи?

— Хм, это маленькое отродье никогда не было мне нужно.

— Как… как ты можешь такое говорить?

— Мне нужна была только ты и моя месть. Тебя я заполучил, а когда родилась она… хм, все сложилось даже лучше чем я предполагал.

— Ты чудовище! Бесчувственное и мерзкое чудовище!

— Ну-ну, дорогая. Это комплимент из твоих уст. — боже мой, какой идиоткой я была. Все эти годы я и не подозревала, что у человека сидящего передо мной сердце отсутствует изначально.

Дальнейший рассказ я слушала на одном дыхании. Эйдан с таким благоговением ведал о своих планах, о мести, что хотелось кричать от отчаяния. Но осмыслить услышанное ещё представится возможность. Очень надеюсь на это.

— Так вот, женушка, теперь ты знаешь все с самого начала, и мы начнём наш путь с нового чистого листа.

— Почему ты продолжаешь называть меня своей женой?

— Потому что ты ею являешься до сих пор.

— Что?

— Да, да, Эллейн. Твой побег и изменение фамилии не меняет факта того, что мы до сих пор состоим в браке.

— Не может этого быть… — вот так твой мир в одно мгновение превращается в пыль…

Глава 31

Череда побоев, голода и холода продолжалось немыслимое количество часов, дней или лет. Даже пара попыток изнасилования почти увенчалась успехом, но благодаря появлению Джека, до финала не доходила.

Отвращение в Эйдану росло в геометрической прогрессии,а саморазрушение дошло почти по критической точки. Надежда выбраться из заключения таяла на глазах.