Две жизни в одной. Книга 1

Мой авторитет в глазах недалеких людей немного был подпорчен тем, что я привыкла, ни на кого не надеясь, все делать сама. Сама пишу, сама работаю с издателями, ищу, где хорошо издают и подешевле, а потом сама занимаюсь распространением: звоню, перезваниваю, рассказываю, что за книга вышла из печати. То есть в одном лице — сразу несколько специальностей: от писателя до книгоноши. Кто-то считает, что я таким образом делаю свое состояние. Думают так те, кто не знает, что книга тиражом в одну тысячу экземпляров убыточна, дает возможность, при полной продаже, вернуть затраты на две трети. Не все книги продаются, часть тиража раздается и остается в запасниках в определенном количестве. Несмотря ни на что, продолжаю издавать книги, экономя на пенсии, на разгуляе, имея небольшие, но все же московские гонорары от издаваемых книг.

Об этом я где-то в тексте писала. Но, как говорится, «повторенье — мать ученья» для тех, кто хочет заняться «книжным бизнесом». Пишу строки, а сама думаю про образовательные учреждения Твери и Тверской области, с которыми на протяжении своей педагогической деятельности длиной в 59 лет (по трудовой книжке — 54 года) связывала меня жизнь.

Сначала была чисто педагогическая преподавательская работа протяженностью в тридцать один с половиной год, о которой уже говорилось в предыдущих главах. Затем — педагогически-просветительская, когда к педагогической прибавилось писательское творчество. В конце восьмидесятых— начале девяностых годов деятельность стала театрально-педагогической, книгоиздательской, что привело к книжно-пропагандистской работе, к «трудоустройству» книг, созданных при личном финансировании. А еще приплюсовалась работа, которую совершенно могла не делать — участие в распространении своих книг, изданных в Твери в книжно-журнальном издательстве.

Самое главное, самое ценное, что я получила от прожитых в новом качестве лет, — это обширные знакомства с детскими учреждениями города и области, с руководителями школ и дошкольных учреждений.

В процессе общения я ближе познала жизнь детских садов, школ, их нужды и проблемы, узнала, где и как их решают. Обрела среди руководителей если не друзей, то хороших знакомых, союзников по вопросам воспитания, а порой и моральную поддержку. Если бы у меня в руках оказался список учебно-воспитательных организаций, то не ошибусь, если скажу: он бы весь оказался на страницах книги.

Золотой фонд образования

Не случайно я свою рукопись назвала «Две жизни в одной», ибо моя педагогическая жизнь неотделима от писательской и общественной деятельности, подобно сиамским близнецам, вросшим друг в друга, подобно стволику фикуса, названного именем Франклина Бенджамина.

Работая в качестве предметного преподавателя, я была задействована в системе, где обучение было то десятилетним, то одиннадцатилетним. Были школы для девочек, были школы для мальчиков, затем школы снова стали смешанными. Над образованием все время экспериментировали. Это в нашем государстве практикуется и поныне, только в других ракурсах.

Много лет было отдано преподаванию в школах рабочей молодежи и в тех учреждениях, где учились лишенные прав по суду. За годы преподавательской работы соприкасалась с огромным количеством педагогов, трудилась под руководством разных школьных директоров. Сложно писать книгу о себе. Но лучше, чем сам о себе, никто не знает, не говоря о мелких подробностях и пережитых чувствах. Мне часто говорят:

— Гайда Рейнгольдовна, у вас много книг, но нигде нет вашей биографии!

Вот теперь будет и книга, и биография. Читай, не уставай!

Караван в пустыне

Прошу побыть чуть в образе

Свое бывшее присутствие в образовании я вдруг представила так. «Караван из одногорбых и двугорбых верблюдов неторопливо несет свои горбы по пустынному однообразному пространству с его методиками, текстовыми проверками, программами, протоколами, рублевыми купюрами. На пути изредка возникают оазисы. Тогда, чуть передохнув, пополнив горбы живительной влагой, караван движется дальше под окрики погонщиков: одних — назначенных султаном, других — возможно, занесенных свежим ветром, неожиданным для этой местности, с благодатным, благословенным дождем. От этих капель небесной дани караван зашагал бодрее, позабыв про колючки, траву перекати-поле, устремляясь к виднеющемуся вдали городу, где можно наконец по-настоящему подкрепиться и основательно отдохнуть. Но каково разочарование верблюдов: город — призрак, мираж».

Прежде чем поместить эту фантазию в книгу, прочитала черновик нескольким учителям. Реакция оказалась в прямой зависимости от школы, в которой учителя работают. Ответ: да, мы верблюды, по-разному нагруженные знаниями, одно- и многогорбые. Наше образование в будущем — мираж.