Читаем Две жизни в одной. Книга 3 полностью

Память сохранила и драматические переживания девочки, названной дочерью врага народа, и теплое общение с прекрасными мастерами слова, и первую пробу пера, и первую публикацию, и, конечно, всех ее лучших друзей-детей. Книга позволит читателям не только узнать подробности биографии Гайды Рейнгольдовны и заглянуть на ее творческую кухню, но и увидеть, как относились (и относятся) к Лагздынь собратья по писательскому цеху. Ведь в издание она включила также внушительный список книг, подаренных ей известными авторами, а также их автографы.

Читатель, вероятно, обратил внимание на необычное название книги. Что же такое «Две жизни в одной»? На обложке тома изображен переплетенный ствол дерева, который для Гайды Рейнгольдовны является символом двух неразрывных начал в ее судьбе - литературы и педагогики.

Вместе с томами своей биографии писательница представила новую книгу для малышей «Я играю и мечтаю». Для ребенка игра не просто забава, он часто «примеряет» на себя самые разные профессии, копирует поведение взрослых. В таких играх порой рождаются интересы, определяющие всю дальнейшую жизнь. В книгу вошли тридцать шесть иллюстрированных по самым разным специальностям, выбранных детьми стихотворений. А всего было написано семьдесят стихотворений. С детской непосредственностью говорит она о своем вечном трудолюбии, заставляющем ее всегда писать «с запасом».

Николай Кутузов


Глава 2. Потерянная глава

По плану построения третья книга «Две жизни в одной» может показаться странной. Действительно, глава «Общества и сообщества» должна была быть в «Книге-1-ой», но так получилось, что она по непонятной причине выскользнула при верстке. Обнаружила я это поздно, когда «Книга-2» была подготовлена к печати. Поэтому, прежде чем читать главу про «Общества и сообщества», я предлагаю ознакомиться с литературным материалом под общим заголовком: «Тайны великих снов».


Фикус Бенджамина

«Тверская жизнь», 19 фераля 2011 г.

Так назвала себя известная тверская писательница Гайда Лагздынь на презентации первых двух томов автобиографии. Писательница не так уж и не права. Это растение, которое в природе достигает высоты до 25 метров, достаточно неприхотливо, имеет повышенную приспособляемость к условиям окружающей среды, а если посадить два или три растения вместе, то их стволы переплетутся в красивую косичку.

В жизни Гайды Лагздынь именно так все и переплелось - высылка в Калинин, обучение по очень далекой от литературы специальности.

Два первых тома своей автобиографической документально-художественной трилогии «Две жизни в одной» известная тверская и российская писательница представила читателям в первый день работы Недели тверской книги, которая при поддержке департамента культуры региона проводится сейчас в области. В Славянском зале библиотеки имени Горького собрались коллеги по писательскому цеху, друзья, почитатели ее таланта. Когда говорят о Гайде Рейнгольдовне, то прежде всего имеют в виду ее творчество, адресованное детям. Действительно, ее произведения для детского чтения широко известны в России, издаются миллионными тиражами, принесли писательнице настоящую славу.

В новой своей книге Гайда Рейнгольдовна предстает в ином, для многих непривычном качестве. Мотивов, побудивших Гайду Лагздынь заняться написанием автобиографии, было, наверное, немало, однако на презентации она озвучила лишь несколько. В критических отзывах о книгах, аннотациях к ним, говорит писательница, часто путают названия отдельных ее произведений и целых книг, приводят неточные биографические сведения.

«Так у меня и возникло желание все расставить по своим местам», - говорит Гайда Лагздынь. Работа над книгой заняла у нее около года - немыслимо короткий срок, особенно если учесть, что общий объем первых двух томов повести превышает девятьсот страниц. Гайда Рейнгольдовна призналась, что никогда не вела ни дневников, ни записей, все события своей яркой и долгой жизни восстанавливала по памяти и по тем документам, которые хранятся в ее писательском архиве. «Бумажки, книги, - рассказывает она, - были разложены по всей квартире». В этом огромном объеме материала писательница с легкостью находила нужный документ, нужную книгу с автографом своих коллег, с которыми она общалась в разные годы своей жизни.

Рассказывая о себе, Гайда Лагздынь проявляет себя как непревзойденный публицист, и это станет, скорее всего, открытием для читателя, который впервые из первых уст сможет узнать о ее жизни и творчестве. Родители, детство, юность, приход в литературу, занятие педагогикой и детским театром... За этими вехами писательской биографии, знакомыми в том числе и по ее личным выступлениям, все равно очень многое стоит, так много, что в рамках, например, творческой встречи и не расскажешь. Книга «Две жизни в одной» поможет. Гайда Лагздынь, не стесняясь, говорит, что написала про себя все, ничего не утаила. «Здесь, в повести, я вся», - подчеркивает она.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное