Двенадцать

— Я люблю цветочные чаи и хорошо в них разбираюсь. Некоторые болезни вообще можно лечить только чаями. Потом, травы — это всегда хороший внешний вид. Обратите внимание, Лора, на мою кожу.

Кожа, конечно, была что надо. Хоть на диван натягивай…

Инга Васильевна села рядом и положила руку на спинку. Если бы она была мужчиной, я бы почувствовала тревогу. Слишком близко.

— Что вы намерены делать, Лора?

— Я не Лора.

— И всё-таки?

— Не знаю, что я буду делать. Мне просто страшно.

— Расскажите мне всё.

Она улыбнулась белыми зубками и положила вторую руку мне на плечо. Я напряглась и приготовилась защищаться. Мало ли что на уме у всех этих ненормальных… Я ничему уже не удивлюсь.

— Что я должна рассказать?

— Всё.

— Биографию? Вредные привычки?

— И это тоже, если можно.

Она гибко развернулась к столику и начала сооружать коктейль. Мне на секунду стало страшно — вдруг там отрава? А что?

— Может быть, вы не хотите чай? Есть кофе. Есть вино.

Она встала, открыла шкафчик и достала оттуда знакомую мне плетеную бутылочку.

— Нет, спасибо, я беременна. Мне нельзя пить.

— Беременны? — она удивлённо подняла брови, наливая себе вино. — Что ж, это прекрасно. Вы счастливы?

— Я хочу умереть.

— Такая молодая, красивая, талантливая и знаменитая девушка хочет умереть?

— Я — знаменитая?

— А почему, вы думаете, я так настаиваю на нашем сотрудничестве? Все вокруг с ума сошли, только о вас и говорят. В газетах пишут о вашем феномене и о вашей причастности к преступлениям. Издательства, журналисты и сыщики оборвали мне телефон — требуют ваш номер. Звонят какие-то ясновидящие, какие-то маньяки. Все хотят слышать вас. Но я берегу этот номер. И буду беречь ещё долго. До тех пор, пока не пойму, что вы не хотите дружить со мной.

— Я не очень понимаю… — я действительно ничего не понимала. Очередной изгиб судьбы — и меня снова выбросило на обочину разума. — Что вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы продолжили работать над серией своих материалов. Допустим, мы подпишем контракт на пять-семь репортажей.

— Каких репортажей?

— Как каких? — она села рядом и приблизила ко мне своё несравненное лицо. — Ваших, фирменных! Репортажей Лоры Ленской!

— С пылу, с жару, с места преступления?

— Ну да, — она откинулась на спинку дивана. Довольная, что я наконец-то поняла. Поднесла бокал к губам. — Обещаю согласиться на любые ваши условия.

Я тоже оперлась на спинку. Попыталась понять, что же именно предлагает мне эта женщина. Посмотрела ей в глаза. Глаза посмотрели на меня. В них было холодно и спокойно.

— Инга Васильевна. Вы предлагаете заключить контракт на пять-семь убийств?

— Я так не сказала.

— Но вы это имели в виду, так ведь?

— Я имела в виду ваше умение оказываться там, где никого нет. А что вы для этого предпринимаете — мне неинтересно знать. Мой долг — делать газету. Люди ждут сенсацию. Соглашайтесь.

— Но где я вам возьму убитых?

— А где вы брали их до сих пор?

— Вы не понимаете! Это было совпадение!

— Прекрасно, давайте договоримся о новых совпадениях!

— Но как? Я же не могу это планировать! Я не могу знать об этом! Потому что это делаю не я!

— А кто?

— Не знаю!

— Но что-то ведь вы знаете?

— Только то, что где-то рядом убитый… Когда его уже убили… Я это чувствую, только и всего.

— Что ж, чувствуйте теперь острее, только и всего… Если нужна ещё какая-то помощь…

— Какая помощь???

— ЛЮБАЯ! — она поставила бокал на стол и снова приблизилась ко мне. — Я хочу сотрудничать и помогать! Вы будете чувствовать, а я…

— Убивать?

Она молча улыбнулась и встала.

— Вы очень устали и истощены. Думаю, мы вернёмся к нашему разговору. Уверена, в конце концов, у нас получится неплохой тандем. Вы мне очень (она томно посмотрела на меня), ОЧЕНЬ нравитесь. Сейчас я вызову водителя, и он отвезёт вас домой…

(Нормальный ход… Боже, она сейчас снова начнёт приставать с поцелуями!)

— Спасибо, я доберусь сама.

— Нет, я беспокоюсь за вас, — она отошла (слава богу!), сняла трубку. — Ребята, где там водитель?..

— Я доберусь сама, спасибо, — я встала и начала одеваться. Руки не попадали в рукава. Что это я так разволновалась?

Она сделала «задерживающий» жест рукой:

— Да… Водителя пригласите… Нет, не Михаила Михайловича… Макса…

Макс? Я села на диван.

Инга Васильевна не повесила трубку, у неё начались телефонные внутриколлективные беседы. Время от времени она посматривала на меня и довольно улыбалась.

Потом в дверь постучали, она открыла. Вошёл Макс.

Остановился и уставился на меня. Не было в его взгляде ничего особенного. Просто любопытство — откуда ты здесь, старуха? Инга Васильевна, держа трубку плечом, подошла к нему и механически, продолжая разговаривать, поправила воротник.

Я смотрела на Макса и понимала, что страшно рада его видеть. Всё остальное — ерунда.

— Ну, хозяйка, — Макс повернулся к Инге Васильевне, — что делаем? Мне за стояние денег не платят.

Я вышла в коридор, затылком ощущая присутствие Макса. Единственное разумное — частично пускай, избирательно — существо. Прижаться к его лопаткам, закрыть глаза и всё забыть. У него всё легко и просто, я согласна переключиться на его мозговое обеспечение. Пусть решит всё за меня.