Двенадцать

Глава 21

Все только и говорят, что об этих убийствах. Мне это откровенно надоело, — пробормотал он, блуждая взглядом. — Я готов убить кого-нибудь для того, чтобы всё это прекратилось…

Да, Петрович, совсем раскис ты, — Макс подошёл к окну и раздвинул шторы. — Убить кого-нибудь собираешься. Намедни напился пьян, безусловно…

Я не пил, — Лёва огорчился и указал на меня пальцем. — Скажи, что я пью? Ты всё про меня знаешь, ты — плоть от плоти моей!

О-о-о! — Макс покачал головой. — У нас проблемы… Петрович! Как насчёт крепкой яичницы и очень сладкого кофе с утра пораньше? Потом пойдём, погуляем, посмотрим на девушек.

Я не пью кофе, — Лёва медленно ушёл в подушки. — И не смотрю на девушек… У меня есть жена. Которая не любит меня. Которая пропадала много дней неизвестно где. Но она — хорошая женщина. Ответственная. Она не оставит меня…

Что у тебя болит, Лёва? — я осторожно присела рядом.

Всё, — глухо отозвались подушки. — У меня болит всё. Каждая клетка у меня болит. Каждый нерв. Мне очень плохо. Но я знаю, что это скоро закончится…

Ты ведь будешь со мной рядом, когда всё закончится?

Больно! Лёва! Мне больно!

Позвоните Рушнику, — неожиданно нормальным голосом сказал он и отвернулся. — Скажите, что, если он не хочет потерять работу, пускай сделает интервью со «звездой». С настоящей «звездой»! Даю ему сроку — неделю… Если не справится — умру к чёрту… Покормите Констанцию… Следите за девятым!

Слабая психика у парня, — Макс подошёл к окну. — Однако надо машину отпустить…

Он такой сильный…

Конечно, он же — супермен, — Макс ревниво хрюкнул. — Только голова слабая.

Ладно, я знаю, что мы сделаем для твоего Франкенштейна.

Если вокруг порядок — у него в голове тоже порядок. Старые холостяцкие привычки. Когда человек слишком долго гадит вокруг себя и общается с такими же, то, в конце концов, он начинает любить чистоту. Он помешан на чистоте. На месте его жены я бы свихнулся. Слава богу, вы себе можете позволить завести домохозяйку…