Двенадцать

Наследник Воина Барана приблизился к каменным фигурам и поднял рог ещё выше. Потом вобрал в себя побольше воздуха и дунул. Пламя вспыхнуло ярче, стало расти и, сделавшись длинным языком, лизнуло ближайший фонарь. Теперь в животе у большой каменной крысы горел огонь, освещая изнутри её оскаленный рот и пустые глазницы. Нэзу не удержался и зааплодировал.

Тупа пошёл по тропе дальше, дотягиваясь пламенем до тёмных, словно уснувших, изваяний, пока все двенадцать фонарей не оказались зажжены. Они напомнили Усаги фигуры, вырезанные когда-то отцом для школьного двора в Златоклыке, хотя были намного страшнее, особенно теперь, с этим огнём внутри. Она посмотрела на кролика: огромные зубы, прижатые назад каменные уши, когтистые лапы. Разве может быть в кролике столько свирепости?

Сару захлопала тоже.

– Двенадцать как будто ожили!

– Так они горели, когда все Воины были вместе, – сказал Ину.

Тупа улыбнулся своей широкой улыбкой.

– Пора уже. Эта тропа слишком давно не видела света.

В тёплой трапезной гостю сразу налили горячего чаю. Нэзу быстро нажарил пышных и хрустящих пельменей и разложил их по тарелкам. Усаги тут же подала их к столу.

– Какой пир! – радостно глядя вокруг, произнёс Тупа.

– Как в старые добрые времена, – засмеялась Сару, подавая ему палочки для еды и разливая всем чай. Пока все жадно уминали пельмени, она рассказала Тупе про их рейд в юго-восточные провинции и как они нашли Усаги и привели её на Нефритовую Гору.

– Представляешь? Наставница, стоя на мосту, подрубила его мечом! Моим мечом – как соломинку, – сообщил Нэзу, с улыбкой покосившись на Тигрицу. Та только подняла брови и, потянув чай, посмотрела на Усаги поверх ободка чашки. Её зелёные глаза светились.

– Но Усаги прыгнула ей на помощь, – добавила Сару. – Не раздумывая ни минуты. Потом мы ещё несколько дней восстанавливали мост. Но дело того стоило.

– Ну, я вижу, вы тут веселитесь! А ведь и правда, мост стал немного другим… – Тупа поднял чашку с чаем. – Молодец, Кролик, не подкачала.

Усаги покраснела и отвернулась. Запихнула в рот сочный пельмень и чуть не обожгла себе язык.

– Ну, рассказывай. – Тигрица повернулась к Тупе. – Ты говорил про серьёзные дела.

Тупа кивнул, отодвинул пустую тарелку и палочки и приступил к рассказу, начав с того момента, как два года назад Хоранги отправила его с поручением в столицу.

– Побрившись и переодевшись в странствующего монаха, я пришёл в столицу и стал бродить от храма к храму, прося милостыню. Случалось, подходил и к воротам дворца. – Он провёл рукой по своей гладкой макушке. – Через несколько месяцев я свёл дружбу с настоятелем дворцового храма, и он принял меня послушником в их монастырь.

Усаги чуть не подавилась жареным пельменем.

– Жить прямо под носом у Синего Дракона?

– Один из уроков Наставницы, – объяснил Ину. – Самое безопасное место – у всех на виду.

Тупа ещё раз подмигнул Усаги.

– Хорошо придумано, да? Под самым носом у Друка! Вокруг него Ловчие и Стража. Город так и кишит иностранцами. И никто не знает о его прошлом. Удивительно, сколько всего можно узнать, когда никто не обращает на тебя внимания.

– Есть что-нибудь важное с тех пор, как мы призывали тебя в прошлый раз?

– Да. – Тупа глотнул ещё чаю, прочищая горло. – Нам уже было известно, что Король-дракон собирает у себя детей с Дарами Зодиака. – Он повернулся к Усаги. – Тебе это известно тем более.

Чтобы не расплакаться, Усаги молча кивнула.

– И мы знаем, что он тренирует их для своего ударного отряда. Вы уже встречали Ловчего с Даром, верно? Эти дети живут и обучаются в так называемой Академии Дракона – я их видел краем глаза. Но несколько недель назад я узнал ужасную новость. – Он помрачнел. – Весной Король-дракон собирается принести самых слабых в жертву богам.

– То есть как это – принести в жертву? – не понял Нэзу.

– А вот так. Он намерен избавиться от тех, кто не отвечает его требованиям. – Тупа с ожесточением теребил свою ещё не отросшую бороду.

Казалось, по трапезной прошёл ледяной ветер. У Усаги всё похолодело внутри.

– Избавиться? – еле выдавила она.

Тупа кивнул.

– Друк подпал под влияние чужестранцев и перенимает все их варварские обычаи. Верховный жрец сказал, что жертвоприношение состоится в дворцовом храме в самый первый день весны. Таким образом Друк собирается ублажить своих новых богов.

– А я-то наивно думала, что хуже быть уже не может, – словно разговаривая сама с собой, сказала Тигрица. – Моя вина. Не думала, что он может зайти так далеко. – В её потухших глазах появилась тревога.

Усаги словно окаменела. Её худшие опасения могут сбыться. Сестре мало лет, и она вовсе не отличается силой. Они наверняка убьют её. И Тора может не уцелеть.

– Дети – в большой опасности, – сказала Сару, с тревогой посмотрев на Усаги. – Сколько их ты видел, Тупа?

– Несколько дюжин. Но сколько отобрано для жертвоприношения, мне неизвестно, – ответил тот. – Там есть малыши лет пяти или шести – они, я думаю, обречены.

– Яго, – прошептала Усаги. – Ему всего шесть лет. И моя сестра… и наша подруга Тора… вдруг их тоже… – Она запнулась, не в силах говорить дальше. – Мы должны что-то сделать.