Двенадцать

Молли у себя в квартире, в доме на углу Восемьдесят первой улицы и Третьей авеню, на двадцатом этаже. Она высовывает голову из окна и смотрит на парк. Молли сняла контактные линзы, так что огни проходящих мимо машин расплываются, и теперь улица кажется ей огромной рекой света, в которой сияют желтые и красные круги, размывающие очертания машин, контуры зданий и фигуры людей. Круги света быстро проносятся внизу, и с улицы доносится шум движения и гудки, но Молли, сидящей у себя в комнате, высоко в небе, без линз и без очков, течение световых пятен видится таким плавным, что резкие звуки кажутся посторонними, никак не связанными ни с чем, происходящим внизу.

Молли очень хорошо одевается, хотя никогда не подбирает наряд заранее. Но сегодня она примеряет разную одежду для завтрашнего вечера. И через десять минут после того, как она начала выбирать вечерний наряд, Молли смотрит в зеркало и видит себя в короткой черной юбке и в маечке. Еще раз взглянув в зеркало, Молли хмурит брови и вопит на свое отражение:

– Такие девушки, как я, в маечках не ходят! Не ходят, не ходят. – Молли срывает с себя всю одежду и выкидывает майку в окно. Некоторое время она стоит голая, и ей становится холодно. Она высовывает голову из окна, чтобы посмотреть, куда упала майка, и замечает ее в кроне дерева далеко внизу. Молли ложится в кровать и засыпает голой.

ЧАСТЬ V Канун Нового года

75

Белый Майк никогда не принимая наркотиков, а Хантер иногда баловался. Самый сильный приход у него случился как-то ночью в декабре прошлого года. Хантер сообщил Белому Майку о своих планах, и тот обозвал его дураком, но Хантер был настроен решительно, поэтому Белый Майк, само собой, решил за ним присмотреть. Они шли по Парк-авеню, начиная от Девяносто шестой улицы, и смотрели на Мет-Лайф-билдинг, поднимавшийся высоко над светящимися от гирлянд деревьями. Вышли они поздно, чтобы улица оказалась пустой. Дело было в воскресенье ночью, светила полная луна, и вокруг было очень светло из-за фонарей, луны и всего остального. А потом Хантера начало глючить, как они и предполагали, и Белый Майк повел его по разделительной полосе посреди Парк-авеню, обводя друга вокруг светящихся деревьев и останавливая его, когда мимо проносились машины.

Каждый раз, когда мимо проезжала машина, Хантеру казалось, что они оглушительно грохочут. Небо было таким ясным, что никакой грозы явно быть не могло, но ведь он слышал такие громкие раскаты. А потом он увидел, как по небу покатились плотные черные облака и закрыли собой звезды, но луна была такой яркой, что, когда ее затянуло, ее все равно было видно, словно она прожгла дыру в тучах. Затем стал накрапывать мелкий дождик, но существовал он только для Хантера.