Двенадцать башен

Вернулся к жизни спокойной и тихой, дабы вскоре получить ученую степень; отверг нравы «ветротекучих», отказавшись от любовных утех

Течет, течет Небесная Река
И отделяет полосой-границей
Восточный брег, где пряха вечно ждет,
От западного[277], где пастух томится,
Он тучи рвет, она туман прядет,
И, друг на друга глядя вечерами,
Хотят они стать деревом одним,
Мечтают радостно сплестись ветвями.
Сороки выстроили длинный мост[278],
И повлекли повозку два дракона.
Вот ветер ветки кассии качнул —
Осенняя затрепетала крона.
Челнок свой ткацкий бросила она,
Достала яшмовые украшенья.
Мечтают оба, чтоб скорей настал
Миг встречи, миг любви и утешенья.
Нежны, прекрасны оба, как всегда,
Любовным чувством их душа согрета,
Но вслед за счастьем вновь приходит грусть:
Петух небесный кличет час рассвета.
И, к ширме прислонясь, скорбит она,
Слетают с уст слова ее печали:
«Продлись, счастливый миг!
Еще лучи c востока нам пока не заблистали.
Ах, как не хочется так скоро мне
На брег другой обратно возвращаться,
Грустит и мой любимый, верный друг, —
Тоскливо и ему со мной прощаться.
Ведь должен целый год теперь пройти,
Пока свиданье вновь нас ожидает!
Увы, разлука горестна, как смерть, —
В толпе чужих любимый исчезает.
Румянец с юных щек уходит без следа —
Не возвратится больше никогда!»

Эти строки, сочиненные в древней манере, принадлежат поэту, жившему в эпоху Юань. Он воспел юношу и девушку, связанных меж собой неразрывными узами, как Пастух и Ткачиха. На эту тему написано много стихов, но в них обычно рассказывается о разлуке и печали, а приведенные строки проникнуты радостью осознания истинного смысла жизни, что вполне соответствует содержанию истории, которую мы хотим нынче вам рассказать. Пусть же эти строки послужат своего рода зачином к главному повествованию.

Известно, что одно из самых тяжелых испытаний в жизни — разлука с близким человеком. Почему же мы упомянули о какой-то «радости», если в разлуке нет ничего приятного? В самом деле, ни разлука, ни расставание особой радости с собой не несут. Но попробуем глубже вникнуть в тайный смысл этих слов, представить себе муки, испытываемые людьми, которые не могут вовремя расстаться друг с другом. И тогда мы поймем, что жить на краю земли в одиночестве порой гораздо лучше, чем с кем-нибудь под одной крышей, а холодная постель часто приносит истинное счастье. Следует помнить, что грешник, попавший в восемнадцатый круг ада[279], неизменно испытывает зависть к тому, кто находится в предшествующем круге. Будда, живущий на Тридцать втором небе[280], мечтает попасть на Тридцать третье. Так уж повелось!

Не столь давно одному богатому человеку пришлось, покинув свой дом, отправиться в другие места. По пути он остановился в какой-то гостинице. Стояло удушливо-жаркое лето. В воздухе носились тучи комаров, их гудение напоминало отдаленные раскаты грома. Богач лежал под пологом, с тоской вслушивался в комариное пенье и невольно вспоминал, как дома девочка-служанка веером отгоняла прочь надоедливых насекомых. Ему даже показалось, что он уже не слышит этих отвратительных звуков... И взяла богача досада, стало ему обидно.

Рядом с богачом оказался бедняк, у которого не было не только полога над головой, но даже тонкого одеяла. Проснувшись посреди ночи от комариного укуса, он вскочил с постели и принялся скакать возле занавешенного ложа богача, стараясь отогнать прочь насекомых. Богачу стало его жаль. Однако, судя по виду, трудно было представить себе, что бедняк так уж сильно страдает. Наоборот, с его уст то и дело слетали возгласы радости, словно он в этот момент испытывал блаженство. Богач, понятно, очень этому удивился и спросил:

— Чему ты радуешься? Ведь какие терпишь мученья!