Двенадцать дней Дэша и Лили

Лили тоже увидела снимок, и если он и вызвал у нее слезы, то только в душе. Я, честно, не понимал, что у нее на сердце. Выражение лица Лэнгстона, который пристально всматривался в сестру, мне тоже ни о чем не сказало.

– Счастливого первого дня Рождества, – поздравил я.

Лили покачала головой.

– Первый день Рождества – само Рождество, – ответила она.

– Но не в этом году. Не для нас.

Лэнгстон предложил достать елочные украшения. Бумер вызвался помочь с коробками, за которыми решил сходить дедушка. Это выдернуло Лили из ее мыслей. Она потянула дедушку к дивану в гостиной, сказав, что в этом году он за украшением елки понаблюдает со стороны. Ему это явно не понравилось, но он знал, что, затеяв спор, ранит чувства Лили. Поэтому он послушно сел. Ради нее.

Коробки принесли в гостиную. Я понимал: пора и честь знать. Украшение елки – семейная традиция. Если я останусь, притворившись частью этой семьи, то буду ощущать это притворство так же сильно, как ощущаю, насколько тяжело дается Лили радостный вид и показное желание делать то, к чему мы ее побуждаем. Она украсит елку ради брата, дедушки и родителей. Она сделает это и для меня, если я останусь. Мне же хотелось, чтобы она сделала это ради себя. Хотелось, чтобы она, как и в прошлом году, чувствовала волшебный дух Рождества. Но для этого нужно нечто большее, нежели идеальная елка. Для этого, возможно, нужно настоящее чудо.

Двенадцать дней.

У нас осталось двенадцать дней.

Я всю жизнь избегал Рождества. Только не в этом году. В этому году мне больше всего хочется, чтобы в рождественские дни Лили снова стала счастливой.

Глава 2. Лили

Два голубка (на передаренном свитере)

13 декабря, суббота

Я зла на глобальное потепление по всем очевидным причинам, но больше всего я зла на него за испорченное Рождество. В это время года мы должны стучать зубами от холода и закутываться в пальто, шарфы и варежки. От нашего дыхания на улице должны образовываться облачка пара, а в воздухе ощущаться обещание снега. Семьи должны греться дома у разожженных каминов, попивая горячий шоколад и обнимая домашних любимцев. Лучший предшественник Рождества – вызывающий мурашки холод. С его наступлением приходит и хорошее настроение. Мы поем радостные песни, заготавливаем гору печений, собираемся на семейные посиделки с любимыми людьми и ждем самых важных подарков сезона. Предшествующие Рождеству дни не должны быть такими, как эти: мягкими, теплыми, двадцатиградусными. С разгуливающими в шортах покупателями, попивающими мятный латте со льдом (фу), и постоянно мажущими игроками фрисби, из-за которых выгульщикам собак в Томпкинс-сквер грозит сотрясение мозга. В этом году в словно весеннем воздухе не ощущается Рождества, холод не спешит к нам, поэтому и я не спешу радоваться лучшему времени года.

На улице холода не хватает, зато я ношу его внутри и пронизываю им Дэша, совершенно незаслуженно.

– Если тебе нужно идти, то иди, – сказала я бесцеремонно. Бесцеремонно. Слово из словаря Дэша – грубое, непостижимое, отчужденное. Странно, что оно вообще мне известно. Помимо миллиона связывающих меня по рукам и ногам обязательств еще приходится готовиться к экзаменам. Мысль об этом вызывает во рту привкус горечи. (Почему для поступления в университет необходимо изучать такие слова? Без них что, нельзя получить высшее образование? Как бы не так! Это просто ненужная трата времени, ненужная трата умственных усилий. Уверена, родители не расстроятся, если я не пополню свой словарный запас словом вроде бесцеремонно.)

– Ты же сама не хочешь, чтобы я остался? – спросил Дэш, словно выпрашивая позволения поскорее сбежать от моего докучливого дедушки и брата, который в лучшем случае будет его терпеть, а в худшем – страшно грубить. Мне неприятно видеть возникшую между Лэнгстоном и Дэшем вражду, но они, похоже, принимают ее за приятное спортивное состязание. Если бы в викторине «Своя игра» задали вопрос: «Что Лили знает об особях мужского пола?», верным был бы ответ: «Ничегошеньки!»

– Я хочу, чтобы ты делал то, что тебе по душе, – ответила я, но мысленно просила: «Останься, Дэш. Пожалуйста! Эта рождественская елка – чудо. Я даже не понимала, что мне не хватает ее – на Рождество, от тебя. И хотя мне нужно кучу всего переделать, больше всего на свете мне хочется сейчас украсить эту елку с тобой. Или чтобы ты присел на диван и смотрел, как я наряжаю ее, отпуская насмешливые замечания о языческой традиции, незаконно присвоенной христианством. Мне хочется, чтобы ты был рядом».

– Тебе нравится елка? – Дэш уже застегивал свое пальто, слишком жаркое для теплого дня, и смотрел на мобильный, словно чьи-то сообщения зазывали его в места получше моего дома и моей компании.