Двенадцать королей Шарахая

– Вы вернулись! – Эмре отвлекся от мешка с паприкой и послал им особую улыбку, предназначавшуюся хорошеньким девушкам. Он был уверен, что улыбка эта в сочетании с черной как смоль бородой, заплетенной в свисающие на обнаженную грудь косицы, широким кожаным поясом и наручами, охватывающими мускулистые руки, делает его неотразимым.

Одна из девушек смущенно захихикала и отвернулась, другая подошла ближе и достала маленький шелковый кошелек. Она говорила слишком тихо, Чеда не расслышала слов, но Эмре сразу бросился ловко наполнять мешочки розовой пустынной солью и какой-то незнакомой оранжевой приправой. Работал он не спеша и явно был не против поболтать, а покупательницы его и не торопили.

Чеда задумалась: почему он не улыбался вот так и ей? Впрочем, пожалуй, улыбался, пока она не легла с ним, но с тех пор – никогда. Он шутил с ней на людях, притворялся, что они пара, если ему это было удобно, но наедине больше не переступал черту.

Девушка с кошельком снова захихикала. Ее сестра удивленно молчала, но щеки ее становились все пунцовее. Чеда знала, что не стоит вмешиваться – в конце концов, какая разница, с кем там Эмре делит постель? Но что-то в этих девицах ее отталкивало. Приплыли из какого-то далекого порта, а теперь ходят по Янтарному городу, будто это забытый сарай в их владениях, который они наконец удосужились осмотреть.

Чеду такое коробило.

– Ты! – крикнула она, перекрывая гул рынка, и направилась к Эмре, будто не замечая девиц. – Четыре месяца прошло, а ты все тут околачиваешься?!

Мирейки растерялись, Эмре бросил на нее убийственный взгляд. Значит, все-таки собирался сегодня развлечься с одной из них. Или обеими.

– Я же передал записку, неужели мальчик тебя не нашел? – включился он в игру. – Я писал, что оплачу ущерб, который мой мул причинил телеге твоего господина.

Не самый остроумный ответ, но Чеда все равно с трудом сдержала смех. Она любила эту игру, хоть и играли они в последнее время все реже.

– Хочешь отделаться платой за разбитое колесо?! – Она положила руку на живот движением, подсмотренным у беременных женщин. – А сколько ты прожил у моего господина? За тех уморенных коз тоже заплатишь?!

Мирейки переглянулись, слегка нахмурив бровки – самая яркая эмоция, которую могли позволить себе благородные северные девицы.

Эмре не выдержал и расхохотался. Это спугнуло девиц окончательно: они склонили хорошенькие головки и исчезли в толчее.

– Козы? – переспросил Эмре.

– Уморил с десяток точно!

– А пусть не бодают кого не надо. – И вновь расхохотался.

Сейхан глянул на них исподлобья. Он как раз болтал с женщиной в дорогой, но несколько обветшавшей абайе – постоянной покупательницей. Она служила кухаркой в доме одного важного богатея, жившего в районе Ворот Темного пламени.

– А ну, ступайте! Ступайте! – Сейхан замахал на них руками, словно отгоняя голубей. – Распугиваете мне тут покупателей! Хуже воров, право слово!

Эмре закатил глаза и нырнул под прилавок.

– Старикан надеется, что ему перепадет, – прошептал он, выбравшись с ее стороны, и кивнул на своего седого, сгорбленного нанимателя.

– Сейхан? – Чеда прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Удачи ему!

Эмре потянул ее в толпу, к рядам торговцев благовониями. Горячий ветер донес до них ароматы розы, жасмина и сандала.

– О, ты и половины не знаешь. Однако есть ли в Шарахае мужчина более достойный того, чтоб нафаршировать голубя почтенной кухарки?

Чеда отвесила ему подзатыльник.

– Какой ты мерзкий. – Она покосилась на Сейхана, растянувшего губы в улыбке. – Но представить правда трудно. К ним же все Серебряные копья на порог сбегутся.

– Ага, узнать, кого там убивают.

Чеда расхохоталась так громко, что на нее стали оборачиваться.

Дождавшись, пока самые любопытные вернутся к своим делам, Эмре понизил голос.

– Ну что, Белая Волчица сегодня победила?

– Я слышала, она неплохо дралась, – в тон ответила Чеда. Ее тронуло искреннее облегчение на лице Эмре.

– Хорошо, – выдохнул он. – Так зачем ты пришла? Попугать нежных мирейских прелестниц?

– А нечего шастать в таких прозрачных платках, как девки непотребные, – парировала она. – Разве я не могу прийти удостовериться, что ты и с этой работы не сбежал?

Эмре прижал руку к сердцу.

– Что за клевета! Я провел за этим прилавком годы…

– Три месяца.

– Которые тянулись как годы!

Чеде хотелось просто посмеяться, не думая ни о чем, но после тяжелого боя с Халуком ее охватила непривычная сентиментальность.

– Мы стали реже видеться.

Мимо них пронеслась босая, растрепанная девчушка-беспризорница. Давно ли Чеда сама бегала вот так по рынку?

– Потеряли друг друга, как караванщики в песчаной буре, – согласно кивнул Эмре.

Чеда пожала плечами. Тут была и ее вина – она в последнее время редко появлялась дома.

– Нужно это исправить.

Эмре обернулся, ища взглядом затерявшийся в толпе прилавок Сейхана.

– Правду говоришь, но…

– Хозяин бойцовских ям приходил, – перебила Чеда. Она вдруг поняла, что ей нужно узнать ответ Эмре прямо сейчас: плевать, что их могут услышать.

– Чего хотел?

– Нужно кое-что доставить.

– Доставить?

Чеда придвинулась ближе.