Двенадцать месяцев. Февраль (СИ)

«И выхода нет, от нас ничего не зависит», — расстроилась Надя и неожиданно… зевнула.

— Почему я хочу спать? — недоуменно спросила Месяца. — Чувствую себя так, словно не спала суток трое.

— Возможно, так и есть, — с желанием подхватил тему Февраль. — Я ведь говорил, что время тут течет иначе.

— Что будем делать? Поцелуй прекрасной девы не помог.

— Тогда отдыхать? Может я права, и причина в этом.

— Да, поспи, — откликнулся Феликс. — Я посторожу твой сон.

Пусть нога не болела, но немного ныла, серость вокруг навевала дремоту, и Спутница сама не заметила, как уснула, свернувшись клубочком на дне провала. Проснувшись, с удивлением обнаружила, что лежит, прижавшись к Месяцу и устроив голову на мужской груди.

— Ой! — Смущенно пискнула девушка, пытаясь осторожно высвободиться из объятий Феликса. — Извини…

— Я был совсем не против, — улыбнулся Феликс.

Надя тут же поняла, что все случившееся не сон — они попали во временной капкан, как выбраться не знают, а Месяц при этом проявляет феноменальную беспечность и не свойственную ему доброжелательность. Или свойственную, но скрытую в самой глубине его души?

— Тебя совсем не тревожит происходящее?

Вопрос вырвался, прежде чем Надя успела прикусить язык.

— Тревожит, — он посмотрел очень серьезно. — Пока ты спала, я думал и пытался понять, есть ли зацепки. Можно ли найти выход?

— Успешно?

— Мы бы тогда тут не лежали…

Лежали — это было верное наблюдение. Безысходность и монотонность окружающего пространства сделали свое дело — они инстинктивно тянулись друг к другу, ища поддержки и человеческого тепла. В мягкой, подстраивающейся под изгибы тела поверхности, оба удобно устроились, обнявшись. И разговору это не мешало, скорее наоборот — усиливало ощущение изолированности. Как если бы они остались только вдвоем во всем мире.

— И что будем делать? — Голос Нади был слегка приглушен, ее щека прижималась к рубашке на груди Месяца.

— Может быть, говорить?

— Иначе спятим? Я все никак не могу поверить — провести тут вечность? Состариться? Как можно прожить жизнь в этом… месте. Это ж как в тюрьме быть заточенным. Точно спятим! Неужели, нет даже подсказки — как искать путь наружу?..

Феликс не откликнулся в ответ. Надя почувствовала, как неровно дрогнула его грудь, и сообразила — он отнес ее слова не только на их счет.

— А что если в этом все и дело? — Приподнявшись, девушка поймала взгляд Месяца. Вид у него был удрученный и слегка растерянный. — Может быть, ты сам подсознательно желал замедлить время в связи со скорым пробуждением Арины? И магия посоха отреагировала на желание хозяина, поэтому нас и закинуло сюда?

Немного помолчав, Надя поняла, что он не ответит.

— Признайся уже себе! — умоляюще попросила она. — Ты так и не смог простить?

— Я не смог простить себя! — в сердцах воскликнул Феликс. — Как мог повести себя так глупо и доверчиво? Оттого все это время не переставал думать об Арине.

— Она так много значила?

Надя ухватилась за его злость. Будучи профессионалом, она понимала, чтобы решиться на что-то, надо оставить свои страхи в прошлом. А Месяца мучит именно страх — девушка чувствовала это. Но что его страшит?..

— Она совершила то, чего я совершенно не ожидал. Предала меня. Это мысль не отпускала меня эти долгие годы.

— Ты слишком самокритичен. Пора давно оставить тот эпизод в прошлом. Тем более, в будущем столько проблем. Сосредоточься на Абрахсисе!

— Если бы это было возможно… Но все эти долгие десятилетия я помнил о том, что Арина жива. И что однажды она освободится.

Надя поняла: Февраль не смог бы говорить об этом с братьями. Это было слишком… личным. А она? Да! Пока она фактически незнакомка, посторонний человек. Имеет ли она право что-то советовать Месяцу, который и старше, и мудрее ее? Да! Ведь, никто не застрахован от ошибок и сомнений. Даже великий маг. А Надя отчаянно хотела стать его другом, завоевать его уважение и доверие. Собственный жизненный опыт подсказывал девушке — сейчас уместно дать совет. Февраль судит слишком пристрастно, взгляд со стороны ему поможет.

— Думаю, в тот момент ты был не готов как-то решить проблему с предательством — ни простить, ни покарать. Ледяная тюрьма — это такая отсрочка сроком на века.

Феликс сомкнул веки, пряча на миг выражение глаз.

— Пожалуй… Но сейчас решать придется. И это тревожит меня. Пусть и было достаточно времени обдумать все десятки раз. Пришла пора определиться.

— Мы вроде разговариваем, но ощущение такое, что боимся сказать лишнее.

Это ощущение не покидало Надю с момента первой встречи с Месяцем.

— Потому что нам страшно. Я доверился Арине, верил ей, и в итоге совершил огромную ошибку, из-за которой пострадали все жители сказочного мира. Из-за своей доверчивости и слабости допустил все это. Это грызет меня до сих пор. А что у тебя?

— Попробуй довериться мне? — Решив не отвлекать его разговорами о собственных переживаниях, предложила девушка.

— А что, если я невольно опасаюсь, что и ты однажды так подведешь меня? Не обижайся, дело не только в тебе — я не доверяю всем с той поры. И особенно себе.