Двенадцать месяцев. От февраля до февраля. Том 2

– Марсель поделился со мной своими воспоминаниями, – голос её был печальным, – о том, как погиб Миша. Это случилось уже в самом конце июля 1944-го. Буквально несколько дней Миша не дожил до капитуляции фашистов во Франции. Тогда в погоню за партизанским отрядом, которому удалось освободить из германского концлагеря несколько сотен заключённых, были брошены хорошо обученные эсэсовцы. Колонна с бывшими заключёнными уже подходила к первой горной гряде, за которой начиналась территория, куда фашисты старались не лезть, она контролировалась макизарами, когда эсэсовцы, передвигавшиеся на мотоциклах, начали их догонять. Завязался жестокий бой. Марсель тоже был там. Перед партизанами стояла задача любым способом задержать фашистов, дать возможность измученным, обессиленным людям подняться на последний холм и скрыться за ним. Там они были бы почти в безопасности. К счастью, у фашистов не было с собой не только артиллерии, но даже и миномётов, которые они так любили применять в горных районах. Они могли лишь стрелять из автоматов и пулемётов, закреплённых на колясках мотоциклов. Макизары медленно отступали следом за колонной беженцев, сдерживая рвущихся вперёд немцев. Вот голова колонны скрылась за перевалом. Фашисты попытались взять партизан в клещи и отсечь от безоружной колонны, считая, наверное, что тем далеко не удастся уйти. Макизары держали круговую оборону и не уступали эсэсовцам. Колонна скрылась внизу, наступил черёд партизан подниматься в гору. Перебежками, по одному они буквально взлетали вверх, подхватывая по пути раненых товарищей. Но подняться вверх было не всё. Следовало ещё пересечь небольшую долину и оказаться в партизанском укрепрайоне. Там уже было почти безопасно. На перевале прикрывать отход остался Миша со своими русскими товарищами. С высокого наблюдательного пункта, который был расположен в нескольких километрах, уже почти в горах, партизаны в бинокль наблюдали за последним боем Миши и его друзей. Патроны у них заканчивались, поэтому автоматы они использовали как винтовки – стреляли одиночными выстрелами. Руководство партизанского отряда видело, как русские гибли один за другим. Остался только Миша. Но вот и он упал. Фашисты долго не решались пойти в атаку. За это время почти вся группа бывших заключённых втянулась в узкое ущелье и была уже в безопасности. Наконец фашисты решились и пошли. Никто не стрелял, все защитники погибли. Сколько немцев поднялось на перевал, никто не считал, но, когда их там скопилось много, прозвучал взрыв. По-видимому, Миша был ранен, патроны у него закончились, осталась одна граната… Тут Марсель замолчал, – добавила Надежда и тоже замолчала.

Молчали и все мы.

Уже потом Марсель рассказал, что на месте, где погибли Миша и его боевые друзья, стоит памятник, на котором написано по-русски одно лишь слово – «Спасибо» и почти постоянно лежат цветы.

– К сожалению, это далеко в стороне от нас, и мы не сможем побывать там, – завершил эту часть рассказа Марсель и тут же, без перерыва начал рассказывать нам о регионе, куда мы попали, и о том, какую роль он играет в жизни всей Франции.

Мы ехали мимо бесконечных полей, где из земли торчали какие-то корявые стволы с обрезанными ветками.

– Мы приближаемся, – послышался голос Надежды, – к достаточно крупному и одному из старейших городов в провинции Прованс – Альпы – Лазурный Берег, к Арлю.

Наш маршрут, как и маршруты остальных групп, построены таким образом, чтобы мы нигде не пересекались. Поэтому кто-то сейчас посетит Арль, кто-то, в том числе и мы, проследует дальше. Мы, все девять групп, рассеемся по этому региону, но все побываем в тех же самых местах, что и остальные. Поняли?

Мы мало что поняли, но усердно закивали головами, а Надежда продолжала:

– Наша группа едет без остановок к конечной точке маршрута – в пригород Мийо, где находится крупная сыроварня. Там нас ждёт дегустация самых известных сортов сыра, производимых на юге Франции. А вот возвращаясь оттуда, мы проедем и через Арль, и через другие небольшие города. Уяснили?

На этот раз мы кивали уже более осмысленно, теперь многое стало понятно.

В этот момент откуда-то сзади послышался вопрос, который меня тоже очень интересовал:

– Надежда, спроси у Марселя, а что это за разлапистые коряги из земли везде торчат?

Надежда наклонилась к Марселю и, по-видимому, задала ему этот вопрос. Тот сразу же оживился и начал говорить. Говорил достаточно долго, и всё это время Надежда его терпеливо слушала. Затем она поднесла микрофон ко рту и коротко пересказала:

– Сейчас мы проезжаем мимо знаменитых виноградников. Урожай давно снят, лоза сбросила листву, и её обрезали, чтобы она спокойно перенесла зимний период.

– Так это и есть знаменитые красные виноградники Арля? – невольно вырвалось у меня. – А я их, помня картину Ван Гога, совсем другими себе представлял.

Надежда обратилась к Марселю, тот выслушал её, внимательно посмотрел в мою сторону и произнёс буквально несколько фраз.