Двенадцать нитей ДНК: История, теория и практика перекодирования ДНК

Мы кратко поговорили с Марком о репаттернинге, который, как выяснилось, ему нужно пройти, чтобы получить разрешение на перекодирование. Я спросила, чувствует ли он в своем теле какую-либо отрицательную энергию, когда я произношу слова «перекодирование ДНК», и он сказал, что в области сердца ощущает страх. Когда я проводила репаттернинг, мне сказали, что ему нужно избавиться от страха смерти. Однако Марк настаивал, что страха смерти у него нет, потому что он верит в реинкарнацию. Я приступила к делу, стараясь найти для репаттернинга другую проблему, но постоянно всплывал страх смерти. Наконец я решила, что нам надо связаться с его наставниками, чтобы определить, какая из прошлых жизней так сильно повлияла на сегодняшний паттерн страха, поселившегося в его сердце, паттерн, который он со страхом смерти не ассоциирует.

Как только я ему передала то, что сказали его наставники, цель репаттернинга прояснилась. В прошлой жизни Марк жил в обществе, которым управлял не индивидуальный, а групповой разум. Индивид ценился только как часть целого. В этом обществе Марк испытывал дикий страх смерти, потому что не мог управлять собственной судьбой. Он знал, что не имеет свободного выбора и свободы воли и его будущее было будущим его команды — вне зависимости от его собственных чувств. Если команда решит прыгать в пропасть, то это должен сделать каждый.

Как только эта прошлая жизнь выплыла на поверхность, Марк легко смог увязать испытываемые им в теперешней жизни чувства со страхом в сердце, даже если к смерти они прямого отношения не имели. Эти страхи всплывали, когда приходилось что-то делать в группе, потому что она подавляла индивидуальность Марка и вызывала ощущение, что он умирает. Из-за этого эмоционального дискомфорта, стараясь избегать толпы, Марк уезжал как можно дальше и даже, являясь консультантом по компьютерам, работал индивидуально. Теперь, когда Марку стало известно, откуда взялся страх, мы могли работать над его репаттернингом. Я быстро прошлась по исцеляющим методикам, давая ему возможность высвободить страх из сердца, чтобы быть готовым к получению одобрения на перекодирование ДНК. Когда я связалась с Нефрас, чтобы рассказать Марку о его душевном контракте, меня сразу же перенесло в его жизнь, в общество единого разума, и мне показали, почему он избрал этот болезненный опыт. На духовном уровне он решил ощутить энергию, которая осуществляет взаимосвязь. Желая получить от своего обучения максимум возможного, взять все необходимое, он выбрал крайний случай. Однако его подсознание сохранило опыт того времени, когда его индивидуальные потребности были полностью подчинены нуждам единого целого.

Никто не хочет, чтобы мы перекодировались

Позвонила моя подруга Вэнди. Я работала с ней недавно, помогая получить разрешение на перекодирование ДНК. На сессии с Вэнди, как и с Марком, было интересно, потому что до получения разрешения на перекодирование нам требовалось провести репаттернинг, чтобы удалить накопившийся гнев. Я знаю, что ее наставники не хотели, чтобы во время перекодирования она заболела, и старались, чтобы неуместная энергия гнева была удалена до начала третьей ступени. На третьей ступени впервые высшая энергия активно смешивается с низшей. Чтобы мы могли получать телепатические послания, надо быть достаточно легкими, а гнев создает плотность. Я предупредила Вэнди, что всем проходящим перекодирование ДНК нужно очиститься от диссонансной энергии. Она поняла, что должна сама отвечать за собственный духовный рост, и продолжала настаивать на запросе о перекодировании ДНК.

Итак, она позвонила мне — в панике, сидя среди осколков стекла и фарфора, но при этом пытаясь остаться спокойной и осознать только что полученный урок. У нее на кухне со стены внезапно сорвались полки с посудой. Она, стараясь не реагировать на ситуацию и сосредоточившись на том, что ей следует из этого усвоить, спросила меня, что за послание было получено. Помня о том, что Вэнди за последние несколько лет из-за проблем с водопроводом пережила в своем доме два потопа и лишилась автомобиля, когда на него с третьего этажа сорвались тяжелые оконные ставни, я подумала, что вряд ли причиной происшедшего явилось плохое качество кухонной мебели. Я попросила Нефрас хоть немного прояснить ситуацию.