Двенадцать обыкновенных мужчин

Далее мы читаем об Иуде в 18-й главе Евангелия от Иоанна, когда его предательство вот-вот свершится. Вечер подходил к концу. Из горницы Иисус, как обычно, направился в небольшую масленичную рощу, известную под названием Гефсиманский сад. Здесь Он излил переживания Своего сердца перед Отцом с такой болью, что капли пота были подобны каплям крови. Восемь учеников остались вдали. Взяв с собой Петра, Иакова и Иоанна, Иисус пошел дальше в сад (Марк. 14:32–33).

«Итак Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходит туда с фонарями и светильниками и оружием» (Иоан. 18:3). «Отрядом воинов», скорее всего, была когорта римских солдат из крепости, примыкавшей к Храму. Целая когорта, в которой насчитывалось до шестисот воинов! В Евангелиях не приводится конкретное чисто людей, но все пишут о том, что пришло множество народа (Матф. 26:47; Марк. 14:43; Лук. 22:47). Очевидно, власти ожидали наихудшего исхода, поэтому в том числе и не один десяток воинов вооружились до зубов.

«Иисус же, зная все, что с Ним будет, вышел и сказал им: кого ищете?» (Иоан. 18:4). Он не ждал, пока Иуда укажет на Него, и не пытался скрыться. Иисус «вышел» и Сам назвал Себя: «Это Я» (Иоан. 18:5).

Иуда условился о знаке, которым укажет на Иисуса: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Матф. 26:48). Какой мерзкий способ! Бесчестие Иуды было таким глубоким, а лицемерие — таким отвратительным, что о совести говорить не приходилось. Более того, так как Иисус вышел вперед и назвал Себя, в подобном знаке не было необходимости. Иуда же, со всем цинизмом и подлостью, все равно поцеловал Иисуса (Марк. 14:45).

«Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лук. 22:48). Поцелуй — знак почтения, любви, принятия, нежности, уважения и близких отношений. Иуда же разыграл подобное искреннее отношение ко Христу, из-за чего его поступок становится донельзя омерзительным. И в то же время предатель пытался сохранить видимость почтения до самого конца.

А Иисус, Сын Божий, обратился к Иуде, назвав его другом (Матф. 26:50). Иисус неизменно проявлял к Иуде только дружеские чувства, Иуда же никогда не был настоящим другом Иисуса (ср. Иоан. 15:14). Иуда был предателем и обманщиком. Его поцелуй стал знаком отвратительного предательства.

В ту ночь Иуда оскорбил Агнца Божьего, Сына Бога. Он осквернил место молитвы. Он предал своего Господа поцелуем.

Его смерть

Иуда продал Иисуса за пригоршню монет. Но как только сделка совершилась, совесть Иуды ожила. Он понял, что оказался в аду, который создал своими же руками. Его собственный разум бил его за содеянное. Деньги, которые раньше играли такую важную роль, теперь уже не имели значения. В Евангелии от Матфея (27:3–4) написано: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную».

Его сожаление не было полным раскаянием, как станет ясно из последующих событий. Он сожалел… но не о том, что согрешил против Христа, а о том, что не получил от своего греха удовлетворения, как надеялся.

Первосвященники и начальники не сочувствовали ему. «Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам» (Матф. 27:5). Они получили, что хотели. А Иуда мог поступить со своими деньгами как ему угодно. Теперь уже ничто не изменит совершенного предательства.

Матфей пишет: «И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Матф. 27:5). Иуда уже находился в аду, созданном собственными руками. Его совесть уже не замолчит, а это — сама суть ада. Грех вызывает чувство вины; грех Иуды повлек за собой невыносимые страдания. Вновь повторяю, что сожаления Иуды не были искренним раскаянием. Если бы он раскаялся искренне, то не закончил бы жизнь самоубийством. К сожалению, Иуда не искал Божьего прощения. Он не взывал о милости. Не просил избавления от власти сатаны. Наоборот, он пытался заглушить голос совести, покончив жизнь самоубийством. То было горе безумца, потерявшего над собой контроль.

Свой рассказ об Иуде Матфей завершает так: «Первосвященники, взяв сребренники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови. Сделав же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников; посему и называется земля та «землею крови» до сего дня» (Матф. 27:6–8).

Некоторые люди усмотрели противоречие между повествованием Матфея и Луки в книге Деяний. Однако все кажущиеся несоответствия очень легко согласуются. Матфей пишет, что на деньги Иуды (за цену крови) священники купили землю. Итак, Иуда действительно приобрел землю «неправедною мздою». Землю купили для него первосвященники, но за его деньги. Таким образом, поле стало собственностью Иуды. Его наследники — если были такие — унаследовали бы эту землю. Поэтому можно сказать, что Иуда «приобрел землю неправедною мздою», хотя землю купили для него от его имени.