Двенадцать рассказов

Наша группа из восьми человек вылетела к мосту как раз к моменту "раздачи слонов". Покрытые пылью, в хрустящих от пота ХэБэ, обвешанные лифчиками, лентами от ПэКа и "мухами", выдрессированные дембелем -- старшим сержантом Мишей Шикуновым -- мы, возглавляемые дагестанцем Алибеком, выполняющим роль дозорного и минной собаки одновременно, видимо, представляли колоритную картинку должников-интернационалистов.

Наше появление было явно заметно среди царившей деловой суеты бронегруппы.

Держась в рамках неписанных законов, мы не стали изображать поход к водопою в период засухи, а чинно продемонстрировали, как можно с толком использовать себе на пользу подобные минуты отдыха. Быстро построились, посчитались, "в затылочек" отбежали без лишнего шума в тень уже подмеченного заранее дувала, соблюдая дистанцию прямого оклика, уважая голосовые связки командира. Мгновенно легли, уже по заранее утвержденному порядку определили очередность походов парами к арыку. Чтобы не придавать праздности нашему присутствию, молодые остались стоять, изображая своими тремя телами строй из шести человек, пока сержанты, я и Миша, бодро засеменили с докладом в сторону комбата, стоящего в кружении других офицеров.

Выслушав степенный, без подробностей и эмоций доклад старшего группы, комбат, повернувшись спиной к нам обоим, сказал Мише просто и обыденно: "Прочешешь, сынок, правый фланг до рубежа сушилки, что в 300 метрах от нас дальше по арыку, там закрепишься и жди продолжения. Там и отдохнешь. Ваша рота идет дальше. Вы остаетесь с бронегруппой. Все, вперед, сынок !"

Второго "индейца" нашел Алибек. Когда мы его увидели, он уже потерял интерес к происходящему и покорно взирал на остальных семерых русских, что окружили его и с нескрываемым интересом мысленно примеряли его шикарные кроссовки, веря заверениям Алибека, что денег у духа не оказалось. Видимо, ссадина с левой стороны челюсти бедолаги была результатом его разговора с Алибеком на тему "шкурных вопросов". Кроме каких-то бумажек у него не оказалось ничего. Даже часов. Хотя, какие часы после Алибека ?

Наш "толмач" Эргашев вынес приговор нашей находке -- дух, причем не самый последний, судя по одежде и кроссовкам. Пленный лопотал что-то про виноград, хозяина виноградника, сбежавшего в Пакистан и про машину, что должна была приехать за урожаем винограда по сломанному нами мосту... А вот про мост он пусть комбату расскажет, решили мы.

Комбат пришел в сопровождении связиста и пленного худого дехканина с мотыгой, пойманного ранее ребятами из бронегруппы. Наш дух стоял с гордо поднятой головой, на его ногах уже красовались солдатские ботинки без шнурков, явно не соответствуя его расписной роскошной жилетке с оторванным зачем-то карманом. Мы уже знали , что раненный при взрыве танкист скончался в вертолете. Мы так же знали, что он был родом из Волгограда, а это было одно из крупных землячеств в бригаде. Комбат тоже был родом из Волгограда, что, очевидно, шансов духам не прибавляло.

Комбат постоял несколько секунд напротив нашего духа. Послушал его лепет, затем, повернувшись в мою сторону, кивнул мне головой в сторону сушилки. Я развернул бедолагу и подтолкнул для скорости. Я первым вошел в сушилку, за мной зашел дух, за ним комбат. В сушилке было темно и сухо. Темнота создавала иллюзию прохлады. Из стен сушилки торчали палки с навешанными на них виноградными кистями, обильно присыпанными мелкой белой пылью. Каждое мое движение поднимало целый рой этих мельчайших частиц и создавало чудную картину их движения в воздухе в свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь дырки в стенах сушилки. Комбат остановился и я хорошо видел его. Дух был между нами и стоял лицом к комбату. "Душман?", -- без обиняков спросил комбат афганца. "Нис, дуст", -- афганец сделал удивленное лицо, голова его задергалась в ритм выговариваемых им со скоростью пулемета слов. "Подойди-ка, сынок", -- подозвал меня комбат и я , стараясь поднять как можно меньше пыли, протиснувшись между жердями с виноградом и афганцем, пошел к нему. "Посмотри за дверью, чтоб не мешали", -- сказал комбат. Я оказался за его спиной. Афганец что-то лопотал, комбат слушал его рассеянно, зачем-то глядя по сторонам. "Значит, много наших ребят положил,"- подвел он итог разговору. Афганец видимо понял перемену, уловив настроение комбата по интонации сказанного им. Он хотел что-то сказать в ответ, для убедительности протянул руки к комбату и тут же получил от него жесткий удар "шито" в живот. Несказанные слова застряли в его горле, задыхаясь, он схватился за живот и согнулся пополам, продолжая хватать воздух ртом."Сынок, дай-ка нож", -- комбат протянул руку, обернувшись вполоборота ко мне. Тут я хочу объяснить, что нож я носил в эРДэ , в специально пришитом кармане на клапане, что позволяло его доставать ,если тянуть строго в верх из-за головы -- без ножен и, если тянуть вправо-вверх -с ножнами. Вот и весь фокус.