Двенадцать раз про любовь

Я целовала его шрам, языком и губами ласкала утолщение, проникала во впадины, будто хотела вытянуть из него всю жизнь без остатка. «У тебя были такие красивые губы», – сказала я. «Да, я их украл. Когда поцеловал ангела. Точнее, выклянчил. А сейчас у него мои губы. Но теперь я ни за что на свете не откажусь от этих губ, от этой особенной губы, я ее ни на что не променяю».

Позже я представляла себе, что это был ночной дух, овладевший мной без моего участия, но это не так. Он снился мне, это верно, мне снилось, как он движется на мне и во мне, и во сне я спрашивала себя, когда же соседи вызовут полицию, устав от моих стонов, они же такие громкие, их слышно даже в Канаде, и я сказала: «Смотри, сейчас копы в дверь позвонят», и Андреас хотел скатиться с меня, и тут я проснулась.

Я стояла у двери в комнату Петра.

Я спросила: «Ты идешь?»

И Андреас ответил: «Да».

Утром Андреас дергался, все суетился и в то же время словно бы отсутствовал. «Я должен позвонить ему», – сказал он, когда я спросила, будет ли он завтракать. Он набрал номер Йозефа в Канаде и разбудил братьев. Со сна они плохо соображали, Йозеф передал трубку Петру, а Петр все время спрашивал: «Что случилось? Случилось что-то? Ночь на дворе». Андреас кричал: «Угадай, где я? Конечно, она тоже здесь. Ну, ты же ее знаешь, особо радушной ее не назовешь, но, по крайней мере, не оставила зятя под дождем. Знаешь, твоя кровать – это просто ужас, такая мягкая, я глаз не сом…» – Петр положил трубку. Андреас был бледен. Он посмотрел на меня: «Теперь он знает».

Но Петр ничего не знал.

Письмо я обнаружила много позже. Оно лежало в Библии. Отличный тайник. Почему я взяла с полки Библию и открыла ее, уже не помню, но письмо выпало оттуда сразу, и даже не взглянув на дату, я поняла – по французскому адресу, что это то самое письмо, которое я напрасно искала в комнате Петра, в ту ночь, когда Андреаса укусила крыса. Письмо от какой-то Мириам, но содержание настолько безобидное, что непонятно, зачем его прятать в таком странном месте. Контраст между невинным содержанием и искусным тайником вызывал подозрение. «Я так и знала», – сказала я, но я ничего не знала.

Забиваю имя Мириам в Гугл. Мириам – миллионы. Ее фамилия мне неизвестна – поэтому я прекращаю поиски. Пес пристает ко мне. Моя собака. Она скулит и переступает с лапы на лапу. Ей нужно на улицу. Она долго лежала смирно под столом и дала мне поработать. Кто бы мог подумать, кто бы мог тогда подумать, что у меня будет такая же собака, ну, наполовину такая же, это только помесь с бордер-колли. Но она все равно любит овец, хотя и не так хорошо выучена, как псы на ферме, и, насколько мне известно, не понимает по-английски.

3. ЯКОБ. Осень х 12. Гамбург, середина февраля 2013 г. / Зальцбург – Цюрих – Франкфурт – Грац – Берлин, 1994–2001 гг

Сперва зима начинаться не хотела, а теперь все не кончается. На дворе середина февраля, а снег все идет, и идет, и идет.

Муж выгулял собаку и отвел детей в садик. На санках. «Ты не поверишь: не тротуары, а сплошная лыжня», – говорит он, вернувшись. Теперь он может еще немного поспать, смена у него только после обеда.

Собака отряхивается.

Муж целует меня долгим поцелуем, очень сладким. Я только-только успеваю ощутить этот вкус, как муж отрывается от меня, смотрит на дисплей сотового и скрывается в своей комнате: «Секундочку, мне нужно на секундочку…»

Через минуту возвращается.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Все в порядке.

– Что-то важное?

– Не волнуйся, все в порядке.

– Я не волнуюсь!

– Нет, волнуешься, и совершенно напрасно. Хватит уже все время ждать несчастий, тебе это не идет, – говорит он и снова целует меня, и этот короткий поцелуй тоже очень сладкий, хотя настроения у меня уже никакого. – Я прилягу, – говорит он. Щелкает замок двери.

Я сажусь к письменному столу, создаю новый документ и смотрю на пустой экран. Что теперь? В начале был Петр, с него все началось, он привел меня к Андреасу. Здесь можно бы и закончить. Я дописываю фразу, и тут у меня за спиной вырастает огромная тень, приближается, увеличивается, затемняет мне экран. Петр? Я оборачиваюсь. Муж. «С кем ты разговариваешь?» – спрашивает он. «Я думала, ты собирался прилечь», – отвечаю я. «Чем ты занимаешься?» – спрашивает он. «Работаю», – отвечаю я, но он смотрит недоверчиво, и я добавляю: «Я пишу».

– Кому ты пишешь? – спрашивает он.

– Что значит – кому? Я пишу книгу, ты что, забыл? Вот, третья глава, идет плохо. В таком темпе я и через десять лет не закончу.

Муж собрался уходить. «Не волнуйся, все в порядке», – говорю я. «Это моя фраза», – отвечает он. Мы улыбаемся друг другу, потом он качает головой и уходит.