Двенадцать рождественских свиданий

Кейт вздрогнула, когда ее окутал теплый домашний воздух. Захлопнув дверь, она закончила этот ледяной вечер. Автоответчик телефона на столе мигал красной тройкой. Кейт нажала «Прослушать» и пошла разжигать камин в гостиной. Из телефона до нее донесся громкий голос.

«Алло? Алло? Кэти, детка, ты там?»

Мама. Сообщение закончилось, началось следующее.

«Кэти, детка, это мама. Я получила на выходных посылку. Вижу, что для Джерри ничего нет. Кэти, милая, я тебя прошу, постарайся!»

Кейт нахмурилась, подсовывая смятую газету под горку лучинок. «Постарайся! – фыркнула она про себя, чиркая спичкой и бросая ее на бумажный ворох. – Пусть скажет спасибо, что упомянула его в открытке».

Джерри был не так уж плох, признавала она. Он очень старался, когда они встречались с мамой, хотя это случалось и нечасто. У него была квартира-студия в Чизвике, где он жил, когда участвовал в процессах в Англии, и Кейт всегда к нему хорошо относилась. Но покупать ему рождественские подарки она была еще не готова.

Посылку Кейт отправила матери еще три недели назад, чтобы быть уверенной, что ее наверняка доставят в положенное время. Она упаковала последнее произведение маминого любимого автора, лосьон для тела от Элизабет Арден, на который ей намекали с октября, шарф и пару пушистых вязаных носков в фиолетовую и зеленую полоску. По ее мнению, в декабре бывает холодно даже на Пальма-де-Майорка. Кейт поручила вязание Петулии – одной из участниц блексфордского клуба «Секси-кошечки и клубочки», лишь по недоразумению официально именовавшегося центральным пабом, поскольку более подходящего места для их кружка не нашлось. Ее мать и Петулия были близкими подругами до того, как у матери случилась вторая юность и она сбежала из дома с Джерри. Хоть вслух это и не произносилось, Кейт знала, что Петулия старается заботиться о ней после отъезда матери. В последний момент Кейт все же решила, что глупо оставлять Джерри без подарка. Она не могла заставить себя купить что-нибудь домашнее типа носков или лосьона после бритья, поэтому отправила матери купон на романтический ужин в ресторане на набережной как некий жест в сторону ее спутника.

Красный огонек индикатора начал подрагивать, попеременно загораясь и угасая, сигнализируя конец сообщения. Началось следующее.

«Кейт Амелия Тернер, перезвони мне! Есть новости. Никогда не догадаешься. Перезвони на мобильный».

Кейт вздохнула. Она надеялась, что мать не сотворила очередную глупость. У нее всегда была привычка очертя голову прыгать в омут. Кейт нажала на кнопку короткого набора маминого номера. Три гудка, и та подняла трубку.

– Кэти, милая! – Мамин голос звенел в динамике пронзительно и нервно. Она всегда была полна какой-то неистовой энергии, точно дикая лошадь.

Кейт часто задавалась вопросом, как так вышло, что ее родители вообще поженились. Мама была такая общительная, любила шумные вечеринки, у ее голоса было всего две интонации: громко и оглушительно. А ее папа Мак (сокращение от Маккензи – он ненавидел свое полное имя) наоборот, любил уединение. Ему нравились судоку, вечерний чай, он избегал вечеринок, словно это были болота с крокодилами.

– Как ты, девочка моя милая? – ворковала мама.

– Я в порядке, мам. Как ты? – ответила Кейт.

Мать громко засмеялась. У нее был смех богатой наследницы, устраивающей вечеринку годах этак в 1920-х: ужасно шумно, зато до невозможности шикарно.

– Дорогая, не поверишь, где я сейчас!

– Не в Испании? – уточнила Кейт.

Ей пришло в голову, что мама вдруг вернулась в Англию на Рождество. Неловкая ситуация тогда получилась бы. До сих пор Кейт была избавлена от проблемы выбора, с кем из родителей провести Рождество.

– Вообще не попала! – взвизгнула мама. – Мы на Барбадосе!

Кейт отодвинула трубку подальше от уха.

– Можешь себе представить? – продолжала мама. – Рождество на Барбадосе!

Кейт могла представить. Она почувствовала облегчение и одновременно укол вины за это возникшее чувство.

– Как вас угораздило?

– В общем, на прошлой неделе я продала яхту одному джентльмену, и он сказал, что у него есть еще одна, в Барбадосе, и что он собирается ее продать. Он показал мне несколько фотографий, но я ответила, что Барбадос немного не наш профиль. Но прежде, чем я поняла, что происходит, он переговорил с Сержем, помнишь Сержа, милая? Моего начальника? Клеился к тебе, когда ты приезжала в прошлом году. Кстати, не такой уж плохой вариант, девочка моя. Возраст – это просто число, ты в курсе, что вполне активная сперма вырабатывается у мужчин аж до смерти…

– Мама! – воскликнула Кейт.

– А, что? На чем я остановилась?

– Тот мужчина поговорил с Сержем насчет яхты.

– Точно, – продолжила мама, – короче, он поговорил с Сержем, и мне лично поручили сюда приехать и произвести оценку. Мы остановились прямо на ней, чтобы получше изучить.

– Вау! Это восхитительно. Уверена, Джерри был доволен, – сказала Кейт.

– Он вообще на седьмом небе, милая. Каникулы! Он не надевал брюки с самого приземления.

Эта информация была для Кейт уже лишней. Она представила себе Джерри в плавках, и ее передернуло.