Двенадцать шагов фанданго

Мои ноги, успокоившиеся за время сидения в автомашине, снова заныли, когда я перебрался через реку и почувствовал: мне снова досаждают расстроенные наркотой нервы. Я опять шел словно по битому стеклу. Я вздрогнул, когда боль вызвала спазмы икр, попытался успокоить свои ноющие пятки обещанием новой дозы кокаина. Кажется, они не поверили, что это поможет, но на время перестали болеть и позволили мне ковылять по тропинке через сорняки к имению. Как только я увидел низкие стены и рухнувшую крышу, сразу углубился в подлесок и остановился в ожидании. Уши подергивались, как у лисицы, чующей погоню. Я ждал преследователей пять минут, но они не появились, тогда я продолжил движение. Сердце билось так сильно, что казалось, истратит на это движение весь кислород, который я способен потребить. Едва дыша, я прокрался к развалинам. Рухнувшая крыша не позволяла достаточно хорошо ориентироваться ночью, я нашел место, где под валуном был зарыт кокаин, лишь благодаря желтому пламени зажигалки, которую держал в дрожащих руках.

Я спихнул валун и стал разрывать одной рукой бугорок насыпи, пока мои пальцы не коснулись тенниски песочного цвета, в которую был завернут наркотик.

Его не смыл дождь.

Не съели козы.

Его не украли. Этим маленьким чудом я был обязан Иисусу и хотел когда-нибудь в будущем отблагодарить Его за это. Я вытащил небольшие пакеты и нащупал один из них, который раньше надрезал. Пошевелил внутри пальцем и облизал его, всосал наркоту в мозг, подобно путнику в пустыне, сделавшему глоток впервые обнаруженной воды. Глубоко в горле почувствовал горечь, носоглотка слегка онемела. Я обрадовался по-настоящему, впервые с тех пор, как встретился с Трагичным Тони, там, в Кадисе. Казалось, моя кожа сжалась до размеров тела, в то время как зрачки расширились, чтобы принять больше света, а нервы оживились, как городские автострады. Двигаясь быстрее и легче, чем раньше, я стащил с себя ботинки и всыпал в каждый по четыре или пять граммов порошка. Мои ноги заслуживали небольшого поощрения. Неожиданно, но не без причины в мозгу стали роиться мысли. Волосы требовали стрижки. Может, мне придется их покрасить — когда-нибудь в будущем. Нужно будет купить приличный видеоплеер, если я собираюсь осесть на побережье, может, такой, на котором прокручиваются кассеты CD, нужно приодеться. Потребуется и телевизор со спутниковой тарелкой. Мои десны нуждались в лечении, визит к дорогостоящему дантисту не помешает. Следовало бы завести гардероб и приобрести новую пару обуви. Кажется, настало время подумать о мелких радостях жизни — у меня ведь определены большие цели.

Когда я возвращался по прежнему маршруту, луна все еще скрывалась. Ей, видимо, было стыдно из-за того, что моя улыбка отражала далекое солнце ярче, чем ее пятнистую поверхность. Я все еще двигался к успеху, боль в ногах прошла от наркотика, я был в девяноста минутах от побережья.

Облако белой пыли поднялось вокруг упаковки, завернутой в тенниску, когда я положил ее на капот машины. Падающий порошок смешался с сажей, которая покрыла поверхность машины, пока я отсутствовал. Все еще ощущался запах костра, возбуждал ностальгические чувства, словно я пропустил выезд компании на пикник. Ткнул указательным пальцем в разрез вскрытого пакета, занюхал добытый порошок, а остаток втер в десны. Вытащил из рюкзака, прихваченного в Ла-Мендиросе, ножик и жевательную резинку, упаковал в него кокаин, стараясь найти под хрупкой стальной скорлупой салона машины Мэри укромное место. Наконец я решил, хотя был не слишком уверен в этом, что наиболее безопасным местом для моего трофея станет укрытие под задним сиденьем. Если бы возникло неприятное положение, меня стали бы обыскивать и подняли заднее сиденье, я был бы схвачен с поличным. Я взглянул на луну, но она ничего не видела. Настало время ехать на побережье.

22

Помчался обратно на главное шоссе, охваченный знакомой, но не особенно приятной эйфорией, которую могли подавить только мысли о Луизе. Наблюдал увеличение скорости на спидометре, словно повышение своего давления: семьдесят, восемьдесят, девяносто, сто километров. Движение стрелки спидометра сопровождал глухой танцевальный ритм любительской радиостанции, влекущий к морю. Только эта дорога вела к морю. Расстрелянный из дробовика дорожный знак «Уступи дорогу» пронесся мимо меня, как парашют, гасящий скорость, когда я нажал на тормозную педаль. Зонтик, солнцезащитная шляпа и кипа журналов слетели с полки, когда машина вильнула в направлении Т-образного перекрестка, как гоночный автомобиль в облаке пыли и дыма. Подумал о свалке в Химене, сорванные подпорки и крыши, через которые усатые пожарники извлекали спекшиеся на таком вот перекрестке тела. Когда автомобиль затрясся, усиленно чихая выхлопными газами, и остановился на полпути к дороге, ведущей на юг, я убрал руку с руля и крепко ударил себя по голове. В это время мимо пронесся комби в северном направлении. Негодующие бледные лица его обитателей были повернуты в мою сторону. Я сделал выдох, переключился на первую скорость и направился к побережью.