Двенадцать учителей человечества

За крещением, принятым от Иоанна, последовал период духовного наставничества учителя, продолжавшийся около трех лет. Его деятельность протекала в двух основных направлениях: он творил чудеса и преподавал Новый Завет. Совершая чудеса, Иисус представляется чудотворцем, подобно легендарным азиатским махатмам, а занимаясь преподаванием, он предстает как реформатор, искореняющий извращения, возникшие в ортодоксальной иудейской религии. Он недвусмысленно заявляет, что пришел не подрывать веру Израиля, а осуществлять ее и засвидетельствовать то, о чем пророчествовали патриархи.

Как и большинство великих учителей, Иисус не мог игнорировать социальные проблемы своего времени. Иерусалим, город пророков, и Иудея, страна патриархов, находились в полной зависимости от Рима. Поэтому не удивительно, что в среде иудеев как грибы возникали многочисленные группы, молившиеся об освобождении, строившие ради этого всевозможные планы и замышлявшие заговоры. Так и Иисус неизбежно оказался вовлеченным в круговорот политических проблем своего народа. И хотя философы далеко не политики, тем не менее почти все великие философы понимали, что совершенствование человечества невозможно без определенных реформ в социальной и политической сферах.

Иисус достаточно быстро собрал вокруг себя приверженцев и учеников, которые видели в учителе не только божьего человека, но и политического освободителя их народа. Помимо двенадцати самых лучших учеников, которых Иисус выбрал себе из людей разных сословий, упоминается также и о семидесяти двух других, сформировавших второй круг. Все эти не в меру восторженные ученики и приверженцы в своем энтузиазме всячески способствовали гибели того, кого любили больше всего на свете. Из-за своего религиозного инакомыслия они окончательно разошлись с иудейскими священниками, а политическая подоплека проповедуемых ими взглядов послужила причиной разрыва отношений с римскими правителями. И все, что осталось, — это простой народ, сила, легко формируемая под влиянием скрытого мотива.

Годы пастырства близились к концу, когда Иисуса вместе с небольшой группой его учеников что-то неудержимо повлекло в роковой для них город Иерусалим. Иисус понимал, что конец его близок, однако послание необходимо было доставить в Град Царей, самое сердце Израиля. Неверно понятый большинством самых близких к нему учеников, он в последний раз собрал их в узком братском кругу, чтобы отметить пасху Тайной вечерей. С этим таинством связано нечто гораздо большее, чем сказано в Евангелиях. Это было последнее тайное собрание двенадцати, призванных продолжить дело своего учителя после его кончины. Из этих двенадцати только один умер естественной смертью, Иуда, который якобы кончил жизнь самоубийством, а другие, за исключением св. Иоанна, были преданы мученической смерти. Утверждают, что на Тайной вечере учитель пел вместе с учениками, и Августин Блаженный в 236-м письме епископу Церетию приводит слова этой песни:

Я хочу освобождать и быть освобожденным.
Я хочу спасти и быть спасенным.
Я хочу рождать и быть рожденным.
Я хочу петь; и вы все, танцуйте от радости.
Я хочу плакать; и всех вас пусть охватит горе.
Я хочу служить украшением и быть украшенным.
Я светильник для тех, кто меня видит.
Я врата для тех, кто стучится.
Вы, кто видит, что Я делаю, не рассказывайте о том, что я делаю.
Я все разыграл в этой беседе

,И Я ни в чем не обманулся.

За гимном, по древнему еврейскому обычаю, последовало причащение и питье из чаши вкруговую. После этого, согласно одному из апокрифов, Иисус и его апостолы завершили таинство ритуальным танцем, а затем обсудили вопросы, не предназначенные для непосвященных. Тайная вечеря состоялась в среду вечером, в последний день апреля.

Тайная вечеря в известной мере явилась завершением пастырства. Иисус «навел порядок в собственном доме» и завершил передачу таинств своим ученикам. Единственное известное указание на характер сообщенных Иисусом тайных сведений содержится в гностических Евангелиях, книге «Пистис София» («Знание-Мудрость») и книгах Спасителя.

За этим последовала сцена в Гефсиманском саду. В этом, во всем остальном идиллическом, повествовании на какое-то короткое время проступает страдающий человек. Он был арестован и призван к ответу перед римским и иудейским судом. Признанный виновным решением иудейского суда, он предстал перед Пилатом, который не нашел за ним никакой вины и, как говорится, умыл руки.