Двенадцать учителей человечества

Мы видим, что основой вселенной служили божественные имена точно так же, как тибетский мир воздвигнут на скрещенных молниях Индры. Эти божественные имена — всего лишь другой способ дать определение состояниям, или условиям, которые в буддийской системе являются Дхианами и Бодхисатвами. Дзэн, высшая ступень буддийской традиции, убеждает нас, что весь этот непрерывный ряд божеств всего лишь символизирует режим работы разума, действующего через многообразие феноменальной сферы. Всякий раз, когда мы принимаем какой-либо режим работы разума, этот режим воплощается в нас. Вселенная поддерживается пятью основными режимами, которые, проявляясь в планах, производят бесконечное множество сложных действий. Вероятно, правильнее было бы сказать, что существует семь форм интеллекта, так как две невидимых и неизвестных фактически тоже пребывают в проявленном состоянии, хотя в настоящее время мы и не отзываемся осознанно на их импульсы.

Дхиани-Будды представляют собой коллективные идеи, проявляющиеся через свои бодхисатвы — коллективные мысли, или умы, которые, в свою очередь, обнаруживаются в физической жизни коллективно через расовый мозг и индивидуально через высокоразвитых представителей, самый лучший из которых в любом случае становится Мануши-Буддой, или человеческим посредником, через которого закон находит свое выражение. Следовательно, порядок действий таков: сначала идея, потом разум для ее вмещения. Как идея проявляется через разум, так и представителем разума, в свою очередь, временно становится мозг. Таким образом, Гаутама является мозгом Авалокитешвары, равно как Амитабха является идеей. Однако было бы ошибкой полагать, что у Амитабхи, безграничной идеи, не может быть никакого иного проявления, кроме Гаутамы. Все, что проходит через пятое из семи своих состояний, обнаруживает силы Авалокитешвары и пребывает под контролем этого луча.

Понимание метафизических элементов буддизма может проистекать только из знания брахманической основы этой системы, которую можно выразить следующим образом.

Из того, что вечно — Атмана — вышли Буддхи, связующее звено, и манас, Алмазное Сердце. Из манаса, или ума, появились семь размышлений, или мыслей, из которых пять должны были стать известными, а две остаться скрытыми. После этих мыслей устанавливается все мироздание, и реакции, или взаимные зависимости этих мыслей создают комплексы и внешние выражения жизни. В любом случае чистая мысль, или размышление, приходит на помощь в запутанной ситуации. Неоднородность, проистекающая из смешения различных режимов, устраняется в результате периодического появления в каждом из семи веков чистой мысли данного века, и эта мысль, воплотившись в достигшем совершенства смертном человеке, избавляет этот век от кабалы путаницы и ошибок.

После того как семь мыслей Вечного Мыслителя высвободятся в процессе размышления и войдут в свое первозданное состояние взвешенности над действием, Алмазное Сердце перестанет воспринимать или осознавать семь Дхианов, или форм интеллекта. Они тотчас же прекратят существование, и само сердце уйдет в вечно размышляющего Будду, который, в свою очередь, погрузится в состояние абсолюта. Нет ничего реального, кроме Ади-Будды, и все сущее состоит из обстоятельств, являющихся результатом большей или меньшей неосведомленности относительно этого факта. Будды создаются, чтобы с помощью своих учений и жизней устранять те формы незнания, которые заставляют человека забывать, что вселенная состоит всего лишь из мыслей и ее существование зависит от придания определенной направленности воли семи Дхианов, размышления которых, отразившись в каждом атоме пространства, утверждают неизбежность действия семеричного закона в природе.

Выдержки из тибетской философии

Не делай другому того, что неприятно тебе самому.

Все счастье, которое есть в мире, проистекло из желания благополучия другим. Все страдание, которое есть в нем, проистекло из потворства собственному эгоизму.

Нет зрения, равного пониманию, нет слепоты, равной невежеству, нет врага, равного болезни, нет ничего ужаснее, чем смерть.

Царя чтят в его владениях, а талантливого человека — везде.

Четыре опасности, таящиеся в речи. Если речь слишком длинна, она утомительна; если она слишком коротка, ее смысл не улавливается; если она груба, то выводит из себя слушателей; если она кроткая, то не убеждает.